Вятка-Сыктывкар. Святая нить.
Два года назад в Сыктывкаре побывала Надежда Демидова, миссионер Вятской епархии.
Она делится своими впечатлениями.
16 – 17 апреля в г.Сыктывкаре проходили 10-е Республиканские Стефановские образовательные чтения. Принять участие в работе секции «Паломничество как путь духовного возрастания в вере и любви» пригласили нашу паломническую службу «С Вятки». Вот так я попала в столицу Зырянского края.
На высоком берегу реки Сысолы я смотрю на светло – голубое небо, темно – голубую воду, на величественное движение огромных бело – серых льдин.
Может быть, в 14-ом веке стояла такая же вот весна, когда монах Стефан воспламенился ревностью стать апостолом зырян – идолопоклонников? И пришел он из Ростова в эту отдаленную, пустынную, непросвещенную страну и «нача яко овча по среде волков, по среде рода строптива и развращенна ходити и проповедати Христа».
Передо мной тайга. Бескрайние леса. Как же он по ним пробирался? Оказывается, по рекам ходил. Люди тогда разумно и красиво жили - по берегам рек.
Идолопоклонники монаху обрадовались или нет? Поначалу не очень. Привычка – вторая натура. Да и куда денешься от хозяев – волхвов? А они были люди совсем не глупые, понимали, чем для них обернется просвещение язычников. Так что «пакости ему творяху многия: овии бо ругахуся ему, овии-же словесы укоризненными досаждаху, а иннии с дреколиями нападаху на него, во еже убити его, друзии же сожещи его хотяху, хврастие и солому собираху на огонь». Так вот запросто – одни с колом на человека, а другие хворост для костра уже притащили!
И как же выжил монах в таких условиях? Какими качествами он обладал, если при этом обратил к Богу целый народ? Какой силы была его вера? Кто, если не Бог, его охранял? Ведь монах идолов вместе с богатыми жертвоприношениями сжигал, ничего не страшась. И вера его восторжествовала!
Чем же он зырян покорил? Разве силой? Нет, любовью.
Чтоб лучше исполнить свой подвиг, он сначала изучил язык зырян, составил для них азбуку и перевел несколько богослужебных книг. Он показал пример христианской жизни – разницу с волхвами они почувствовали. Нестяжание оценили, его заботу, его дары. Где пройдет - там остаются церкви, училища духовные. Монастыри основал. Иконы писал. Так за семь лет почти весь народ окрестил, кроме волхвов да упорнейших язычников.
Тогда попросил Москву новопросвещенному народу епископа послать. Его самого и назначили новой епархией управлять. В епископском сане еще 13 лет служил он своему народу. И столько добра сделал для зырян святой Стефан Великопермский, что и в 21 веке эти добрые неторопливые люди имя его произносят с благоговением.
Вот откуда Стефановские чтения. Вот почему на главной площади столицы Коми стоял величественный Стефановский собор, на месте которого идолопоклонники 20-го века поставили памятник своему вождю. Но название площади – всё равно Стефановская.
Он основал 5 монастырей, самым знаменитым из которых стал Ульяновский.
Не зря говорят: век живи, век учись. Когда прозвучало сочетание слов «Ульяновский монастырь» – я подумала, что ослышалась. Даже знак вопроса в блокноте остался.
В древности это была пустынь на красивейшем берегу Вычегды, основанная самим св. Стефаном. Монастырь существовал примерно до середины 15 века. В те поры воевал там князь Асыка. Видимо, он обитель разорил.
С этого же времени сохранилось предание, что шайка разбойников, грабившая селения по Вычегде, увезла у одного священника дочь Ульяну. А девушка, не желая дикарям покориться, бросилась с лодки в реку против того места, где находится монастырь, и утонула. Вот и стало место называться «Ульяново плесо», а по нему – и монастырь Ульяновский.
На чтениях – презентация «Троице – Стефано – Ульяновский монастырь как объект паломничества». Я слушаю иеромонаха Петра - спокойный, негромкий, настоящий подвижник - и душа моя замирает от его рассказа.
Оказывавется, в монастыре стоят четыре раки, в которых покоятся отцы-строители монастыря. Хранится перламутровый напрестольный крест Митрополита Филарета. Крест был прислан с Гроба Господня. Перед смертью Высокопреосвященнейшего к нему явились старцы из Ульяново с явленной иконой Спасителя. Он их этим крестом благословил, а про икону сказал такие слова: «Это милость и благословение Божие над вашею обителью, сохраните сию икону». Икона Спасителя сегодня находится в иконостасе Успенского храма…
Ну надо же – четверо мощей! Кто же они – эти святые? А икона – хоть бы взглянуть!
«У нас колокольня
Кто же возвел? Соловецкий монах Феодосий, из зырян. Как - без подъемных кранов? А вид с колокольни какой? Наверное, равнодушие там с человека сдувает.
«У нас гостиница для паломников на 100 человек, но больше 20 пока не бывало»…
А в 19 веке число паломников ежегодно доходило до 5000 человек.
«Мы ни копейки не возьмем ни за проживание, ни за еду. Только бы помочь нам, потрудиться»…
Вот так – уже всё готово, только приезжай! Надо бы познакомиться с батюшкой.
После моего выступления отец Петр сам ко мне подошел. Сказал, что паломников с Вятки в Ульяново очень ждут. И добавил: «А я крестился в Котельниче». И подарил только что из типографии набор открыток с видами обители. Благодаря ему, мы с вами можем полюбоваться на эту колокольню.
Уж очень мне хотелось узнать подробнее об ульяновских святых – кто же они? И вот на ночь в моем распоряжении книга «Ульяновский монастырь у зырян». Это история зырянского народа и «Повествование монаха Арсения о возведении обители». Невозможно оторваться! Какая светлая душа у монаха Арсения! И явно литературный дар! Все последующие цитаты – из этой книги.
Подлинный расцвет монастыря пришелся на 19 век. В
Синод благословил строительство монастыря, нашлась и братия. Как вы думаете, откуда? Из упраздненной Лальской обители. Но, поскольку монахов наших было всего несколько человек и уже престарелых лет, то попросили они для начальствования и благоустройства обители дать им старца из Соловецких, да с ним кого-нибудь.
Настоятелем был назначен иеромонах Матфей. Более 10 лет был он наместником на Соловках, постник, крепкий силами, украшен знаками отличия за самоотверженные подвиги во время бомбардировки англичанами Соловецкого монастыря.
В помощь ему назначены два иеромонаха, иеродиакон, два монаха. Дрогнуть можно было с первого шага: «Соловецкий монастырь, отправляя нас в дорогу, не дал нам никакого материального пособия, не снабдил даже деньгами на путевые расходы, не только на устройство обители. Но, подчиняясь послушанию, мы твердо и с верою уповали на Того, Кто сказал: «Где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я посреди их».
Плавно скользил пароход по безбрежному морю, шумя машиною и бойко мутя воду лопастями своих колес»…
22 июня 1866 года покинули они Соловецкую обитель, а до Ульяново добрались только к августу. «Господь не ускорял наш путь, испытывая наше слабое терпение».
Когда добрались, «на берегу собралась толпа мужиков и баб, любопытствующих посмотреть на монахов с моря». «Отец Феофилакт добыл пару лошадей для перевозки клади. Нас несколько удивил странный способ езды на дровнях в летнюю пору. Но оказалось, что в здешней стороне колесные экипажи отсутствуют».
«Куда неказисто было внутреннее убранство в помещении нашего настоятеля: нет ни одного стула, так что не на что было сесть, хромоногая скамейка около стены, на ней разостлан подрясник, и это – постель, на которой спал о. Матфей. Ветхий стол, закоптелый потолок, старые рамы с разбитыми стеклами в окнах, отсутствие посуды на полках посудника, словом – нищета во всей своей грустной неприглядности».
«Долго продолжалась наша первая служба в Ульяновской обители, усердно воссылали мы к Господу Богу молитвы наши на укрощение душевной скорби…
На первых же порах покровительство Божие явилось к нам в водворении единомыслия; все мы с одинаковой энергией стремились к цели, розни во мнениях между нами не было… В том-то и заключалась наша сила!»
Уныния не было. По поводу умывальника, сделанного из берестяной коры, о.Матфей замечает: «Вишь, в какой роскоши живем: и умывальник у нас серебряный!»
За несколько лет они построили обитель величественную обитель. К 1917 году строений в монастыре было уже 44: 21 деревянное и 23 каменных. «Настоятель наш о.Матфей был впереди всякого дела, на которое воистину избрал его сам Господь, дав таких же ретивых и убежденных помощников…он и на служении, он и около построек, он и на полевых работах, он и на кирпичном заводе, и в столярной».
С первых же страниц повествования встречаются согревающие душу упоминания о вятских людях. Денег на дорогу до Ульяново у монахов не было. И они случайно встретили в Архангельске человека, который пожертвовал 200 рублей. «Оказалось, к общей нашей радости, что явившийся господин - племянник отца Матфея, вятский купец Василий Степанович Сунцев»…
Вот, оказывается, откуда этот крепкий пастырь и домовитый хозяин – из рода вятских купцов Сунцевых.
Много помогал в устроении Ульяновской обители брат отца Матфея. Так, например, пожертвовано монахам 300 рублей на колокол, но этих денег недостаточно было. Поэтому о.Матфей, послав их в Вятку к своему брату, просил его найти кого-нибудь из благотворителей. «На такое благотворение вызвался сам Сунцев, и колокол был заказан на заводе Бакулева в Слободском. В январе 1867 года доставлено было клади из Вятки от Сунцева на 30 подводах. Всё, что нужно было для церкви, припасов для монастыря, а также приборов и разных принадлежностей для внутренней отделки корпуса, ничто не было забыто нашим радетелем г-ном Сунцевым. Прислано им было также достаточное количество и съестных продуктов для братии».
Не только Сунцевы помогали. Упоминаются усердие и труды обывательницы города Слободского Марьи Ивановны Ончуковой.
Когда двое старцев из Ульяновской обители пошли по России, «посвятив себя на трудный и скитальческий подвиг сбора», то весною 1870 года они отправили письмо, в котором возвещали о своем пребывании в Вятке. С каким вниманием принял их Вятский Архипастырь Аполлос!
С монахами была чудотворная икона Спасителя и части святых мощей. На отправление молебнов желающих было так много, что у старцев не хватало времени. Многим приходилось дожидаться очереди по два дня. А приношения были чрезвычайно большие.
Кроме всего прочего, когда святыни отправились в Усть-Сысольск, наш Владыка предписал настоятелям всех церквей своей епархии встречать и провожать их с крестным ходом и колокольным звоном. Этому примеру Вятского духовенства последовало и духовенство Вологодское, хотя у них подобного распоряжения не было.
Такая вот история! Мы, оказывается, в родстве с Ульяновским монастырем!
А что же всё-таки было дальше?
Вознесся монастырь из запустения и ничтожества по воле Божьей трудами этих монахов.
Неуклонно изо дня в день трудившиеся, иноки радовались обустройству обители. «Мы опытом познали, что в призвании есть отрада и утешение для тех, кто несет крест».
Своим примером истинного благочестия привлекали они в церковь «соседственных по месту жительства собратий».
Когда старцы, пришедшие с Соловков, стали уже дряхлыми, инок Арсений, боясь, чтобы не предались забвению их труды, возымел желание записать историю строительства. И упоминает он о себе такую деталь: 20 лет, по слабости ног, его в Ульяновской обители на руках носили. А про отца Матфея, настоятеля, сообщил, что от понесенных трудов тот совсем ослеп.
Такие вот люди - монахи. Вот чьи чудотворные мощи сегодня в монастыре – четыре раки…
В 1918 началось жестокое разорение монастыря. Почти все его насельники претерпели тюрьмы, ссылки, лагеря, многие были расстреляны.
В 1993 снова начато восстановление обители…
А, кроме Ульяновского, в Сыктывкарской епархии есть Ибский монастырь, где 12 источников. Есть Усть – Вымский, где мощи святителей Герасима, Питирима, Ионы. Есть Кылтовский монастырь, где на месте столпа света в 15 веке был воздвигнут крест.
В Сыктывкаре есть часовенка, которая стоит на месте тюрьмы. Можно зайти и позвонить в колокол. Этот звон заставляет вспомнить тех, кто душу положил за други своя, за нас. А ведь в сыктывкарской тюрьме был заключенным и наш Епископ Виктор. Именно оттуда, из сыктывкарской тюрьмы, его икона «Спас Вседержитель»…
У каждого храма, монастыря - своя история. И сколько еще в нашем прошлом скрыто от нас? Сколько же их, святых – Вятских, Соловецких, Ульяновских? Один Бог знает. Так что паломничество – это путешествие не только по святым местам, но и вглубь нашей истории. А ещё - в глубину человеческой души...
Когда ехала в Сыктывкар, я замечала разруху в деревнях, заброшенные поля, замусоренные леса.
Когда возвращалась – видела только Небо.
Надежда Демидова
Назад к списку