Жизнеописание архимандрита Матфея (Сунцова)

11/24апреля

Жизнеописание архимандрита Матфея (Сунцова)

1813-1895

Подвижник веры и благочестия архимандрит Матфей родился в городе Вятке 22 октября 1813 года, в благочестивой мещанской семье Андрея Егоровича и Анны Агафонниковны Сунцовых. В святом крещении был наречен Михаилом в честь Архистратига Михаила. Отец его имел крепкие крестьянские корни, мать была дочерью сторожа Воскресенской церкви города Вятки.

Михаил рано лишился отца и рос под приглядом боголюбивой матери и старшего брата Степана в доме своего деда при Воскресенской церкви. Отрок Михаил научился молитве, выучился чтению и письму и был твердо наставлен в Законе Божием. Часто бывая в церкви, он полюбил чтение Священного Писания и церковную службу, отличался скромностью и благочестием.

До 25 лет Михаил пробыл в послушании матери, помогая брату, который к тому времени стал купцом. Однако его душа хотела жизни иноческой. Поэтому в 1839 году родные отпустили Михаила на три года в Соловецкий монастырь обещанником, на испытание. А через три года, основательно проверив себя и утвердившись в намерении посвятить жизнь служению Богу в монастыре, Михаил отпросился у родных в монастырь насовсем. 18 мая 1842 года, по его прошению и увольнительному свидетельству Вятской казенной палаты, с согласия гражданского губернатора, Михаил Андреевич Сунцов был определен в число послушников Соловецкого монастыря.

Шесть лет послушник Михаил молился и безотказно трудился, усердно проходя послушания, преодолевая с Божией помощью многие трудности и искушения; наконец его заветное желание исполнилось: 9 мая 1848 года он был пострижен в монашество в Соловецком монастыре. При постриге получил имя  Матфей, в честь святого апостола и евангелиста Матфея.

От внимания настоятеля и старшей братии не укрылись ни кротость и смирение монаха Матфея, ни особое рвение к послушаниям, ни стремление к священному служению. Поэтому через три с половиной месяца после пострига, 29 августа 1848 года, он был рукоположен во иеродиакона, а еще через год, 31 августа 1849 года - во иеромонаха. С тех пор главным деланием иеромонаха Матфея стали молитва и церковная служба, поскольку, согласно Уставу Соловецкой обители, все священнослужители (за исключением занятых на некоторых трудовых послушаниях) обязаны были присутствовать на всех службах суточного круга.

Ещё через четыре года,  6 октября 1853 года, иеромонаху Матфею было поручено исполнение должности наместника Соловецкого монастыря. В этой должности он был окончательно утверждён 22 августа 1854 года и с небольшими перерывами исполнял её до мая 1866года.

В то время в Соловецком монастыре наместник являлся вторым лицом после настоятеля и его ближайшим помощником во всех областях управления. Наместник фактически руководил повседневной хозяйственной жизнью обители, принимал и отпускал трудников, нанимал рабочих, по его представлению отпускались средства рабочим и мастерским, его помощниками были эконом, старосты и нарядчики послушаний. Ежедневно утром наместник докладывал настоятелю о течении хозяйственной жизни в обители, получая от него указания и рекомендации. Монашествующие и трудники с различными прошениями обращались сначала к наместнику, а если он не мог решить вопрос самостоятельно, -  к настоятелю. В монастыре в то время было более 200 человек братии, треть из которых - в священном сане, около 600 трудников и около 200 наемных рабочих. То есть иеромонах Матфей руководил трудами почти тысячи человек.

Довелось ему руководить и военными приготовлениями. В 1853 году началась Крымская война. В июле 1854 года военные корабли англичан - союзников Турции – вошли в Святую бухту Соловецкого монастыря, начался обстрел монастыря из корабельных орудий. Монахи же, отказавшись пустить врага в монастырь, усилили молитву, пошли крестным ходом вокруг монастыря по монастырским стенам и стали приводить в порядок старинное оружие, хранившееся в подвалах монастыря. Милостию Божией в монастыре никто не пострадал от обстрела, а англичане вскоре убрались восвояси.

За двадцать семь лет трудов в Соловецком монастыре священноначалие и светские власти не раз отмечали труды подвижника различными наградами:

• 17 июля 1854 г. по указу Московской Конторы Правительствующего Синода он «за отлично усердную и полезную службу награжден набедренником».
• 22 июля 1854 года «за отличное исправление обязанностей во время происходившего 6 и 7 июля 1854 года неприятельского нападения на Соловецкий монастырь» Государь Император наградил его золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте». В память Крымской войны 1853-1856 годов он награждён бронзовым наперсным крестом на Владимирской ленте, а за осаду - бронзовой медалью на Андреевской ленте.
• По случаю посещения Государем Императором Соловецкого монастыря 20 и 21 июня 1858 года, он «пожалован золотым наперстным крестом, украшенным бриллиантами, с золотой цепью». 
• 29 апреля 1863 года ему «за отлично усердную службу преподано благословение Святейшего Синода».
• 25 апреля 1864 года «за отлично усердное исполнение должности наместника монастырского» Государь Император наградил его орденом Святой Анны 3 степени».

Священноначалие характеризовало его так: «Отлично хороших качеств, жизни строгой, постнической, к послушаниям весьма способен и неутомимо ревностен, деятелен и усерден в своей должности».

В 1866 году, прожив в Соловецком монастыре 27 лет, сроднившись с ним и напитавшись его духом, иеромонах Матфей был переведен в возобновляемый Троице-Стефановский Ульяновский монастырь Устьсысольского уезда Вологодской епархии и назначен его настоятелем-строителем. На этой должности он находился вплоть до своей смерти. Согласно Указу Святейшего Правительствующего Синода (за №1251) от 17 мая 1866 года он был направлен туда вместе с иеромонахом Паисием, иеромонахом Амвросием и иеродиаконом Феофилактом. Подвижнику было  52 года. Человек еще крепкий силами, глубоко преданный иночеству, молитвенник, постник, стяжавший опытность в делах монастырского общежития.

Переводу подвижника в Ульяновский монастырь предшествовало учреждение в Устьсысольском уезде Вологодской епархии общежительного Троице-Стефановского Ульяновского мужского монастыря. Ульяновский Монастырь был основан ещё святителем Стефаном Пермским в конце XIV века, позднее разорён язычниками, в середине XVII века восстановлен трудами московского священно-инока Филарета Тюрнина, но позднее упразднён. Вновь был учреждён с соизволения Государя Императора в 1860 году, по желанию духовенства и жителей зырянского края. В их ходатайстве об открытии монастыря говорилось, что в Устьсысольском и Яренском уездах, населенных зырянами, на протяжении более 1000 верст нет ни одной обители, в коей бы можно было найти зырянину тихое пристанище для избавления от житейских треволнений и для спасения души. Однако вновь открытый монастырь находился в положении крайнего запустения. Через четыре года после открытия, в 1864 году, в нем подвизалось лишь малое количество иноков преклонного возраста. Они просили Вологодского епископа вызвать к ним одного из опытных в духовной жизни старцев Соловецкого монастыря, который принял бы обитель под свое настоятельство, приведенных с собою подвижников из числа Соловецкой братии определил в должности казначея, духовника и эконома и ввел бы Соловецкий общежительный устав. Поддерживая эту просьбу, Вологодский Преосвященный Христофор обратился к настоятелю Соловецкого монастыря, а настоятель – к братии Соловецкого монастыря, с просьбой помочь братии Ульяновской обители. В своём ответе Вологодскому Преосвященному настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий в октябре 1864 года писал:

«……..изъявили согласие на поступление в Ульяновский Монастырь следующие из Соловецкого братства лица: в должность настоятеля иеромонах Матфей, бывший более десяти лет наместником Соловецкого монастыря и совершенно сведущий во всех частях монастырского общежития, и в помощь ему для занятия должностей: казначея - иеромонах Паисий, духовника — иеромонах Амвросий, эконома — иеродиакон Феофилакт и кроме того послушник Федор Ватаманов из зырян.

Долгом своим считаю удостоверить Ваше Преосвященство, что вся означенная братия избраны мною к послушанию в Стефановский Ульяновский Монастырь с отличными нравственными качествами и испытанной иноческой жизни».

Тяжело было подвижникам покидать родную Соловецкую обитель. Ещё более года они пробыли в Соловецком монастыре, трудясь и подготавливая себе преемников. Всё это время они непрестанно молились о ниспослании Божией помощи в предстоящем им новом деле. Заботясь о наилучшем исполнении предстоящего послушания, они обратились к священноначалию, испрашивая необходимейшие условия для устройства Ульяновской обители, а именно: иметь позволение об увеличении штата монашествующих, притом принятие вновь приходящих в число братства и увольнение из него производить с согласия Настоятеля со старшею братиею, а людей, штрафуемых на исправления, в монастырь не присылать; а также иметь дозволение самостоятельно вести хозяйственную деятельность. Для себя же подвижники просили, чтобы епархиальное начальство не разлучало их переводом в другие монастыри, и чтобы им было  позволено «при старости или болезненности возвратиться для успокоения в Соловецкий Монастырь».

 

День расставания подвижников с Соловецким монастырём наступил. Один из них, летописец монастыря инок Арсений, свидетельствует:

«Наместник Соловецкого монастыря, иеромонах Матфей, 22 Июня 1866 года в последний раз совершил Божественную литургию в храме преподобных Зосимы и Савватия. В сослужении участвовали иеромонахи: Паисий и Амвросий и иеродиакон Феофилакт. Все эти иноки назначены волею высшего начальства отправиться на новое место, в неведомую им страну, для устройства обители в среде зырянского населения. Проживши десятки лет в Соловецком Монастыре, сроднившись с ним духом и плотию, воспитавши себя на его правилах, они приняли, хотя и со скорбию сердечною, но безропотно, крест послушания на предстоящий подвиг, испрашивая у Соловецких угодников благословение на трудное и необычное для них дело.

После обедни … старцы сходили к настоятелю монастыря, архимандриту Феофану, простились с ним, приняли благословение, выслушали с чувством напутственное наставление и получили от него в дар книгу преподобного Ефрема Сирина. … Подчиняясь послушанию, мы твердо и с верою уповали на Того, кто сказал: «Где два или три соберутся во имя Мое, там и Я посреди их».

Соловецкий пароход доставил подвижников в Архангельск. Денег на дорогу до Ульянова не было, однако Господь не оставил их, постоянно являя Свою милость, помощь и покровительство. Промыслом Божиим, именно в это время в Архангельск приехал племянник иеромонаха Матфея, сын его старшего брата, Василий Степанович Сунцов. Это был богатый Вятский купец, добрый христианин, Боголюбец и щедрый благотворитель, заслуженно упокоившийся впоследствии в Вятском Трифоновском монастыре. Именно он пожертвовал первые 200 рублей для нужд Ульяновской обители и впоследствии оказывал ей большую всестороннюю помощь. На пожертвованные деньги монахи купили не билеты на пароход, а необходимые принадлежности для столярного ремесла; чуть позже один архангельский купец пожертвовал им несколько ящиков сальных свечей, мыла и спичек. Со всей своей кладью они, с милостивого разрешения управляющего пароходной конторы, ехали по Северной Двине до устья Вычегды на барже, привязанной к пароходу, на бочках с солёной сельдью, терпя в пути многие неудобства – но не тратя денег на проезд. И эта возможность ехать без платы тоже была Божией милостью. Потому что вначале управляющий пароходной конторы и слышать не хотел о том, чтобы помочь монахам. Однако они дали ему, больному, просфору от Соловецких Чудотворцев на телесное здравие, он выздоровел и решил помочь монахам.

Вверх по Вычегде до Ульянова двигались на лодках. В пути творили молитвы и помогали лодочникам тянуть лодки против течения, на остановках служили молебны и всеночные, часто были приглашаемы в дома местных жителей, которые совершали посильные пожертвования на нужды монастыря. Таким образом, в основу возрождения обители ещё в пути подвижники положили молитвенное делание. Путешествие длилось долго, больше месяца. Летописец монастыря свидетельствует: «Невольным образом, как-то независимо от самих себя, начала водворяться в нас дума об интересах обители, как о своих собственных. И чем ближе подвигались мы к цели, тем более крепчала и мужала эта дума».

С середины пути отец Матфей поспешил в Ульяново на лошадях, чтобы организовать сенокосные работы. По пути в Ульяново ему не миновать было селения Деревянск, до которого была дорога, а дальше ехать в Ульяново можно было только водой. В Деревянске отец Матфей останавливался у местного священника Симеона Тюрнина, не сказав, что он настоятель, а сказавшись послушником, который едет в Ульяновскую обитель, куда командирован начальством, и просил благословить его. Таковы были скромность и смирение подвижника.

Наконец все подвижники добрались до места назначения. Это произошло 1 августа 1866 года, в день, когда Церковь вспоминает Исхождение (вынос) Честных Древ Честного и Животворящего Креста Господня и совершает празднество Всемилостивому Спасу Христу Богу и Пресвятой Богородице Марии, Матери Его. Сразу по прибытии в монастырь они отслужили Божественную Литургию и водосвятный молебен. С первой же Литургии службу стали петь по Соловецкому уставу, и главным занятием иноков, как и в Соловецком монастыре, стало отправление церковной службы. По благословению настоятеля, иеромонаха Матфея, Божественная Литургия в обители стала совершаться ежедневно. По словам отца Матфея, Божественная Литургия освящала все труды по устроению обители, призывая благословение Божие на трудящуюся братию. Сам отец настоятель, несмотря на занятость строительными и хозяйственными делами, помимо воскресных и праздничных Богослужений служил свою череду. Он вставал в 4 часа утра, совершал Божественную Литургию и потом весь день трудился вместе с братией, выполняя тяжелую физическую работу. По свидетельству монастырского летописца, «впереди всякого дела был настоятель обители, иеромонах Матфей, так что все дивились его самоотвержению, его необыкновенной способности не щадя живота своего трудиться для предназначенной цели, не гнушаясь самой тяжелой и грязной работой».

На первых порах нищета и не благоустроенность царили в Ульяновской обители везде и во всём. Ветхие здания, закоптелые потолки, рамы с разбитыми стеклами, отсутствие самого необходимого. Даже в храме, где пребывали чудотворные иконы Нерукотворного Образа Спасителя и Похвалы Пресвятой Богородицы, была необычайная скудость: измятые подсвечники и лампады, кадило с порванными цепями, истрепанные богослужебные книги, ветхие, полинявшие и обветшавшие облачения. Однако все иноки сразу по прибытии в монастырь взялись за исполнение своих обязанностей. «Не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своем назначении Промысел Божий, ….. они не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали от благости Всевышнего и щедрот Его. На первых же порах покровительство Божие проявилось к нам в водворении единомыслия; все мы с одинаковою энергией стремились к цели, розни во мнениях между нами не было; все думали о предстоящем нам деле — как один человек. В том-то и заключалась наша сила», - писал инок Арсений.

Монастырь решили строить на новом месте, на высокой горе над рекой Вычегдой. Причём при выборе места для строительства монастыря мнения отцов-строителей разделились. Настоятель полагал, что новые постройки следует возводить на старом месте, под горою, во избежание излишних расходов при поднятии материалов на гору; а остальные желали строиться на красивом месте на горе, откуда монастырь будет видно издалека. Желая, чтоб Сам Господь указал место, под пелену престола положили два билетика с подписью «на горе» и «под горою», и через неделю, по усердной молитве иноков, вынули из-под пелены один билетик, на котором оказалась надпись «на горе». Настоятель, иеромонах Матфей,  смиренно принял такое решение и работа закипела. Он лично руководил расчисткой поросшей кустарником горы и заготовкой лесного материала для постройки братского корпуса и церкви.

Уже к осени было заложено и освящено основание братского корпуса. Когда понадобился кирпич, чтобы класть печи, решили делать его на месте. Сделали сырцовые кирпичи, но обжечь их было некому. Тогда настоятель, отец Матфей, решился сам приняться за это дело. Он перетаскал в овин сырец, сложил в печку и начал обжигать. Провозившись в дыму и копоти несколько часов, он весь перепачкался в саже, так что братия с трудом могли его узнать. Прочие отцы строители тоже не складывали рук, не знали себе отдыха, но отец Матфей был впереди всякого дела, на которое воистину избрал его сам Бог, дав таких же ретивых и убежденных помощников.

К зиме монахи прорубили просеку от реки Вычегды до Деревянского тракта, проложили по ней дорогу. В начале зимы, отслужив водосвятный молебен на закладку храма, заложили на горе храм во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Однако в монастыре остро ощущалась нехватка материальных средств для строительства. Для получения необходимых средств настоятель организовал сбор пожертвований, благословив отцов Паисия и Феофилакта на это трудное послушание, а сам неоднократно обращался за помощью к своим родственникам – вятским купцам. По милости Божией из Вятки, Устьсысольска, Петербурга, Москвы и других городов стали поступать пожертвования на благоустройство монастыря.

По благословению настоятеля в монастырь стали приходить богомольцы. Несмотря на недостаток средств, с самого начала отец Матфей благословил всех, приходящих в обитель, кормить на трапезе братской пищей, по примеру Соловецкого монастыря.

Весной 1867 года отец Матфей нанял рабочих, и в монастыре закипела работа. По свидетельству монастырского летописца, все видели, что отец Матфей «не дает себе ни покоя, ни отдыха: раньше плотников встает от сна, вместе с ними уходит с работы, и в течение дня то и дело поднимается на гору, на постройку. Не опускает он в то же время и церковной службы, соблюдая свою череду. Это был воистину вполне окрепший и установившийся для высшего призвания пастырь словесного стада Христова и домовитый хозяин: он и на служении, он и около построек, он и на полевых работах, и на кирпичном заводе, и в столярной».

Вскоре обители была явлена ещё одна милость: летом 1867 года, всего через год после начала трудов по возрождению обители, её неожиданно посетил Вологодский Архиерей, Преосвященный Павел. Со времён Стефана Пермского архиерей впервые приехал в эти места, решив лично осмотреть строящуюся обитель и благословить подвижников на труды. Это показывает, сколь велико было значение возрождаемого монастыря и трудов отца Матфея и всей братии не только для зырянского края, но и для всей Вологодской епархии. 27 июля 1867 года Владыка Павел посвятил иеромонаха Матфея в сан игумена и вручил ему жезл Пастырства. С тех пор Вологодские Преосвященные неоднократно посещали монастырь, оказывая ему неоценимую духовную помощь и поддержку.

Ещё одна милость Божия была явлена обители в тот год: подвижникам, занимавшимся в Москве сбором пожертвований, были чудесным образом явлены иконы, с которыми они пошли к митрополиту Филарету (Дроздову). Ульяновские монахи попали к святителю Филарету в последний день его земной жизни, были приняты им  и получили от него в благословение резной перламутровый напрестольный крест, освященный на Гробе Господнем.[1]

Немногим более года потребовалось монахам на то, чтобы возвести в обители деревянный братский корпус с храмом. Храм освятили во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, «в благодарное воспоминание прежней жизни подвижников под их святым покровом, при полном и глубоком сознании их чудотворной помощи в успехе созидания Ульяновского монастыря, как исходящего светлого луча Соловецкой обители».

Лето следующего 1868 года проходило в полевых работах и трудах по заготовке кирпичей для строительства соборного храма. Игумен Матфей неустанно нёс молитвенные труды и труды по обустройству монастыря.

15 Августа 1868 года, в день Успения Пресвятой Богородицы, в Вологодском кафедральном Соборе Владыка Павел посвятил игумена Матфея в сан архимандрита. Возрожденная обитель возведена была этим посвящением в степень архимандрии.

В следующем 1869 году попечением настоятеля в обители построен второй деревянный братский корпус, начато строительство кирпичного соборного храма.

В 1870 году монастырские святыни побывали в Вятке. Вятский Преосвященный Аполлос сам молился перед ними, подавая пример своей пастве. Монахи непрестанно благодарили Господа за все ниспосланные им щедроты и милости; у них наконец появилась возможность без нужды продолжать созидание обители. Подвижники понимали, что «такой успех нельзя ничем иным объяснить, как особым покровительством и милостию к монастырю Господа Бога, все устрояющего по своему мудрому изволению».

Хотя и хорошо шли дела в обители, архимандрит Матфей не давал себе покоя. Дни подвижника проходили в непрестанных трудах и молитвах. Архимандрит Матфей неустанно заботился о духовной жизни монастыря, о неукоснительном соблюдении и исполнении церковного богослужения по Соловецкому уставу, завел строгий порядок чтения Неусыпаемой Псалтири с поминовением всех имен, когда-либо включенных в синодик. Летописец монастыря свидетельствует: «Днем он трудился на постройке, зорко смотрел за ходом дела; утром всех раньше разбудит пономарей, прежде их, пока они еще одеваются, уйдет в церковь, зажжет лампадки, свечи, и, когда придут пономари, то у него уже все готово. Неуклонно изо дня в день трудился он, пока не оставили его силы и зрение». Видя пример истинно христианской жизни и самого искреннего, древлеотеческого благочестия архимандрита Матфея и других подвижников, монастырь стали посещать и постепенно возвращаться в православную церковь живущие в окрестных селениях раскольники.

Под руководством архимандрита Матфея монастырь возрастал духом, числом братии, постройками, хозяйством. Через 5 лет с начала восстановления в нём было уже 70 человек братии, не считая обещанников и рабочих. После всех трудов поздно вечером и до глубокой ночи братия приходили к архимандриту Матфею для открытия помыслов и за духовным советом. Отец Матфей, хотя и устав от дневных трудов, никогда никому не отказывал в беседе и наставлении. Если случались в монастыре недоразумения и нестроения, братия шли к настоятелю, и, побыв у него, получив его благословение, обнаруживали, что по молитвам отца Матфея недоразумения разрешались. В своей ночной келейной молитве отец Матфей всегда молился о братии, о благополучии монастыря, о благотворителях и благоукрасителях обители. Видя труды и подвиги подвижника, многие, приходя в святую обитель, решали спасаться под его духовным руководством. У архимандрита Матфея было много духовных чад не только из монашествующей братии, но и из мирян, которые обращались к нему как к опытному и прозорливому старцу.

Всего за пять лет трудами архимандрита и братии в обители были возведены братские корпуса и храм. Внутри храм был богато и обильно украшен святыми иконами, многие иконы были покрыты серебряными ризами, а некоторые украшены жемчугом и драгоценными камнями. Богослужебных сосудов, напрестольных крестов и Евангелий, подсвечников и лампад, равно и облачений в ризнице было достаточное количество, всё новое и большею частью ценное, включая сюда и неоцененную святыню: два серебряные ковчега, вроде гробниц, с частицами святых мощей. Соборный храм был доведен до крыши и казался громадным. При Монастыре были построены гостиница для богомольцев,  разные мастерские, баня, прачечная, скотный двор, мукомольная мельница и кирпичный завод. На нем заготовлялся кирпич для новой колокольни.

Летом 1871 года, в день памяти Святой Равноапостольной княгини Ольги, монастырь посетил Вологодский Преосвященый Палладий. После торжественного Богослужения Преосвященый Палладий благословил насельников обители и внимательно осмотрел весь монастырь.  «Ну, отец архимандрит, — сказал Преосвященный в одну из откровенных бесед с настоятелем, не чаял я встретить здесь то, что нашел. Ведь я ехал сюда с целью закрыть Монастырь, но теперь воочию убедился, что мне о нем наговорили много клеветы; устроили Вы здесь целую Лавру и теперь не о закрытии помышлять, а остается бесконечно благодарить Вас за все, отец настоятель». Так с Божией помощью были разрушены козни врага рода человеческого, стремившегося опорочить и доброе дело, и доброе имя подвижника.

В 1872 году отец Матфей, братия и множество наёмных рабочих трудились на внутренней отделке собора, начали строительство колокольни. Не упускали и полевых работ, улучшали и расширяли все внутреннее хозяйство обители: разрабатывали огороды, увеличивали пахотные поля, расчищали сенокосы, улучшали скотоводство. По мудрому усмотрению, ко всякому делу приставлены были способные и усердные люди, преданные интересам обители, за всем зорко смотрели неусыпные глаза архимандрита Матфея и его помощников. В тот год в монастырь был привезен огромный 300-пудовый колокол, отлитый благотворителями. Со всех окрестных деревень собрались люди, чтобы помочь перенести колокол от реки в монастырь. Колокол был повешен на столбы и освящен при большом скоплении молящихся. Звучно раздался звон, возвещая о славе, торжестве и радости обители.

В начале 1873 года был освящен центральный придел в нижнем этаже собора. Придел освятили в честь Нерукотворного Образа Спасителя. На освящение приехало множество богомольцев: благотворители и благоукрасители обители, священники, зыряне Устьсысольского и Яренского уездов, а также и население некоторых уездов соседних губерний. Храм, несмотря на его обширность, не мог вместить прибывших богомольцев. Большая часть их стояла на улице, невзирая на январскую стужу.

С этого времени богослужения стали совершаться в каменном соборном храме. Службы в монастыре были красивые, торжественные, благоговейные, особенно когда служил архимандрит Матфей.

С Божией помощью трудами архимандрита Матфея и братии обитель возрастала, и слава о ней и её настоятеле распространялась всё шире. В январе 1874 года состоялось  освящение двух боковых приделов в нижнем этаже собора: на правой стороне — во имя Похвалы Пресвятой Богородицы, на левой — Святителя Стефана Пермского. Вновь обитель принимала сотни гостей – богомольцев, их было вдвое больше, чем в предыдущем году. Почти 20 священников сослужили архимандриту Матфею в праздничные дни освящения приделов. Трапезовали в несколько очередей, а чтобы разместить паломников, приехавших из дальних мест, на ночлег, монахи уступили им свои кельи. Многие паломники хотели попасть на беседу к архимандриту Матфею, но при таком стечении верующих были рады хотя бы подойти к нему и получить благословение. Некоторые из усердных богомольцев жили в монастыре неделями, чтобы попасть на беседу к настоятелю.

В конце лета того же года Вологодский Преосвященый Феодосий вновь посетил святую обитель и совершил Богослужения по архиерейскому чину. Промыслом Божиим это произошло 21 июля 1874 года, ровно через восемь лет с того памятного дня, когда архимандрит Матфей впервые вступил в Ульяновскую обитель на должность настоятеля. За эти восемь лет обитель, трудами и молитвами настоятеля и его усердных товарищей, из нищей и убогой стала устроенной и процветающей, значимой для всей России.

Летом 1875 года отцы-строители обители завершили строительство и отделку собора. Верхний придел соборного храма был освящен во имя Святой Живоначальной Троицы. В признание трудов настоятеля и братии обители, архимандрит Матфей, удостоился получить от Государя Императора награду — орден Святой Анны 2-й степени, а митрополит Московский и Коломенский Иннокентий благословил отделить для монастыря частицу от мощей Святителя Стефана Пермского, просветителя зырян, что стало ещё одним знаком проявления милости Божией.

В 1876 году на новую монастырскую колокольню были подняты колокола. Это происходило при стечении и помощи верующих из окрестных поселений[2].

Весной 1877 года архимандрит Матфей благословил строительство монастырской стены с четырьмя башнями по углам. Над южными святыми вратами в стене была устроена церковь во имя Архистратига Михаила.

В 1878 году вблизи обители было заложено здание 3-х этажной гостиницы для паломников.

Летом 1879 года обитель вновь удостоилась архипастырского визита: вологодский Преосвященный Феодосий служил в обители четыре дня, он освятил храм Зосимы, Савватия и Германа Соловецких, что под колокольней; за служением Владыки было несколько посвящений в диаконы, иеродиаконы и иеромонахи. Расставаясь с монастырём, Преосвященный Феодосий с глубоким чувством благодарил настоятеля и всех подвижников за устроение обители, преподал наставление о соблюдении мирной, Христолюбивой братской жизни и простился с теплыми, сердечными пожеланиями успехов и благословения Божия.

С благословения Преосвященного осенью 1879 года архимандрит Матфей в сослужении монастырского духовенства совершил освящение храма во имя Святителя Николая Чудотворца, что во втором этаже колокольни.

Теперь обитель была в основном построена. Четыре храма, Троицкий собор, величественная колокольня, братские корпуса, двухпрестольная церковь и гостиница для паломников за стенами монастыря, многочисленные хозяйственные постройки. Братская жизнь многочисленной братии в обители совершалась по Соловецкому уставу, неотступно во всех подробностях исполняемому. Сотни паломников, посещавших обитель, принимались с любовью.

По свидетельству современника: «под неутомимым присмотром отца Матфея и его достойных сотрудников в какие-нибудь 20 лет из запустения и ничтожества устроилась Ульяновская обитель в красе и благолепии, не уступающая в настоящем ее состоянии тем, которые существуют целые столетия; устроилась не в центре деятельной жизни, не вблизи богатых городов и пышных столиц, но среди метелей и снегов на дальнем севере, у народа бедного средствами, но богатого верою и чистотой души. Вместо убогих и ветхих деревянных построек теперь красуются каменные здания; кресты святых храмов обители золотом горят на синеве неба; звучно и торжественно льется в воздухе радостный и мощный звон, призывая богомольцев. Воистину Господь возлюбил место сие и восхотел прославить подвиги своего угодника Стефана, апостольски подвизавшегося в здешней стране! В непостижимом успехе старцев по устроению обители несомненно действовал Промысел Божий!»

В воздаяние за неисчислимые заслуги, по представлению Преосвященного Израиля, архимандрит Матфей в 1890 году «за отлично-усердную службу и благоустройство в обители пожалован орденом святого Владимира 4 степени».

Хозяйство Ульяновского монастыря велось внимательно, экономно и умело, что было примером для других обителей епархии. В 1893 году Преосвященный Израиль постановил: «Настоятелю Троице-Стефано-Ульяновского монастыря с старшей братией объявить мою благодарность за разумное и бережливое ведение монастырского хозяйства».

Архимандрит Матфей с готовностью помогал нищим и бедным и всегда был отзывчив на нужды епархии. Когда в Устюге открылось епархиальное женское училище, отец Матфей от себя и обители оказал значительное пособие бедным девицам духовного звания, обучавшимся в училище, за что в 1891 году ему было преподано благословение Святейшего Синода с грамотою. В бытность Преосвященного Варсонофия в Ульяновском монастыре, в 1893 году, архимандрит Матфей и старшая братия с живым сочувствием встретили предложение Преосвященного учредить в обители церковно-приходскую школу и в том же году ее открыли, c содержанием учителя и учеников от монастыря. В неурожайный 1884 год монастырь был вынужден закупать зерно, однако по благословению настоятеля братия делилась продовольствием с нуждающимися.

От постоянных трудов и ночного бдения архимандрит Матфей начал слабеть зрением. Поездка к столичным врачам не дала исцеления, в конце земной жизни подвижник был обречен на слепоту. Он без ропота нёс тяжкий крест болезни в течение долгих 15 лет, до свой блаженной кончины. Несмотря на слепоту, он занимался управлением обители. Все бумаги шли от его имени.

Архимандриту Матфею довелось проводить в путь всея земли всех своих сподвижников, прибывших с ним из Соловецкой обители. После радостной встречи Воскресшего Господа он тихо скончался во вторник на Фоминой неделе, 11 апреля 1895 года. Исповедовал его и причащал Божественных Тайн духовник монастыря, иеромонах Гедеон. Перед кончиной Архимандрит Матфей призвал братию и преподал всем благословение, испросив у всех прощения и молитв. Он был погребен казначеем обители иеромонахом Палладием,  в сослужении всех иеромонахов монастыря и священников соседних сельских приходов, в часовне при Троицком соборе, «где читается Неусыпаемая Псалтирь», рядом с упокоившимся тремя годами ранее иеромонахом Паисием. На погребение отца настоятеля стеклось множество народа, заполнившего не только храм, но и всю территорию обители. Каждый хотел подойти ко гробу и прикоснуться к нему, некоторые получали исцеление от прикосновения ко гробу.

Архимандрит Матфей упокоился под чугунной плитой с надписью: «На сем месте погребен Настоятель Священно-Архимандрит о. Матфей. Происходил из купцов г. Вятки, в монашество поступил в 1839 году в Соловецком Монастыре. В 1866 г. Указом Святейшего Синода перемещен в Троицко-Стефано-Ульяновский монастырь на должность Настоятеля. Скончался 11-го апреля 1895 г. на 81 году от рождения».[3]

Архимандрит Матфей оставил Духовное завещание братии монастыря. Оно навсегда стало духовным отеческим наставлением основателя обители последующим поколения монашествующих.

 

ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ АРХИМАНДРИТА МАТФЕЯ

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Возлюбленнейшие о Господе отцы и братия!

Помня заповедь Спасителя нашего, рекшаго во святом Своем Евангелии: «Бдите убо, яко не весте дне ни часа, в онь же Сын Человеческий приидет», я, грешный, благоволением Божиим достигнув дней глубокой старости, и к тому же еще при болезненном моем положении, длящемся несколько уже лет, более всего должен ожидать сего часа смертнаго, часа страшнаго и вожделеннаго; последнее мое слово вещаю вам ныне, в онь же день Господь судил мне оставить временную сию жизнь и перейти в вечность.

Но, чада мои, присно мне возлюбленныя, прежде, нежели душа моя предстанет пред страшное и нелицеприятное судище Христово, прошу и молю вас коленопреклоненно, - простите меня за все мои ошибки и недостатки, и если кого либо из вас как человек оскорблял чем нибудь, равно как и я всех вас прощаю и разрешаю, и вознесите ныне наипаче горячия сыновния ваши мольбы ко Господу, да обрящу я милость у Него. Ибо хотя я, при помощи Божией, старался всегда исполнять должность свою по силе своей, возлагая всю надежду на Бога, восполняющаго недостающее и изводящаго честная от недостойнаго, но при всем том вполне сознаю, что далеко не соответствовал тяжелой и неудобоносимой своей обязанности. Кроме того, если и праведник, по слову писания, едва спасается, то где аз грешный явлюся? Помяните ныне, возлюбленныя мои чада, оныя мои попечения и многия скорби, которыя я имел со дня моего вступления на сие пустое место ради вашего блага и спасения, без всяких средств, с единым упованием на Всесильную Десницу Божию; покройте мои великие недостатки вашею любовию, что будет достойно вашего священнаго звания.

Ради собственнаго вашего блага прошу и убеждаю вас, не нарушайте и не сокращайте церковнаго богослужения, заведеннаго по уставу Соловецкому, исполняйте усердно поминовение имен благодетельских, чтобы синодики, заведенные в обители, неопустительно читались как положено. Ибо оставление или небрежение относительно сего нашего дела весьма ответственно для нас пред Господом. Будем помнить милость благодетелей наших и их помощь обители во время нужды, ибо их благочестивое благотворение поддерживает и восполняет наши нужды; сие нам никогда забывать не должно, а воздавать, как обязались, молитвою за их милость. Судьбы будущия обители неизвестны и заключатся в Деснице Божией. Также памятовать должно, что многие приносят обители свои посильныя жертвы, часто из последних средств, с лишением и ограничением своих нужд. Крайне грешно будет наше неисполнение их усердия; внимайте долгу совести, ибо за это спросится с нас на суде Божием.

Как во дни моего с вами земнаго пребывания, я многократно просил и увещавал вас, во имя заповеди Христовой и ради собственной вашей пользы временной и вечной, хранить между собою мир и любовь братскую и взаимное снисхождение друг к другу, и общее согласие и единодушие, всячески избегая всякаго нестроения внутренняго и разногласия, так и теперь, хотя и безгласно, чрез сие письменное к вам мое увещание и слезное отеческое моление, напоминаю, прошу и молю вас: храните мир и любовь и взаимное братское единомыслие; не ищите каждый своего «я» и ради такого богопротивнаго себялюбия не забывайте вашей общей пользы, общаго блага и чести обители и братии. Где мир и любовь, тамо и Бог, а где Бог, тамо всякое добро. Мир и единодушие составляют твердое ограждение и благоустроение всякаго общества; при внутреннем несогласии падает всякий дом и всякое общество.

Разставаясь с вами, дражайшие мои отцы, братия и чада, вручаю вас Господу и Его Пречистой Матери, и покрову святаго Стефана Пермскаго, просветителя страны сея и первому молитвеннику о новопросвещенных своих чадах, в честь котораго и обитель сия устроена, купно и преподобным и богоносным отцам нашим Зосиме и Савватию Соловецким, откуда и порядок и весь строй монастырской жизни перенесен сюда, по благословению Святейшаго Синода.

Преемника себе не назначаю, но благословляю избрать из своей среды, и кого изберете вы из среды своей общим советом и единодушным изволением о Господе себе во игумена, того избираю и я. Всесильный Господь, молитвами Святых, да подкрепит избраннаго вами в Его служение на прославление Святаго Имени Господня! Скажу еще, что я избрал себе преемника отца Паисия и ходатайствовал пред начальством о возведении его в сан игумена, что и было уважено; но Господь судил иначе, ранее меня призвал его к Себе, а потому теперь вас самих и прошу, и молю об избрании. С своей же стороны вы, отцы и братия, храните мир и единение духа с вашим настоятелем, терпеливо переносите неизбежныя взаимныя тягости и, памятуя, что вас избрал Господь на служение Себе, в чувстве благодарнаго сердца, всеми силами старайтесь быть достойными небеснаго звания вашего.

Прошу и увещаваю вас, возлюбленные отцы и братия, сохраняйте установленный порядок общежития и церковнаго богослужения; приходящих всех богомольцев, кто бы они ни были, и богатых и бедных, кормите трапезой монастырской, как заведено нами с перваго дня вступления в обитель сию, когда еще ничего не было, и по силе возможности помогайте и нищим, и бедным. Сам Господь засвидетельствовал во очию всех вас, воздая обильно Своими щедротами обители за сие малое с нашей стороны благотворение; сие соблюдайте неизменно, как было при мне, и не ограничивайте и после меня.

Жизнь же моя, братия, вам известна; я не позволял себе никаких излишеств роскоши ни в пище, ни в одежде, а довольствовался тою же братскою пищею и одеждою по уставу общежития, что говорю не ради похвалы, а ради общаго примера; покуда силы мои позволяли, я всегда каждый день присутствовал с вами за общим столом в трапезе, но когда Господь по грехам моим наказал меня болезнию и отнял зрение у меня, то и тогда, хотя я и не стал ходить в трапезу вместе с вами, но особеннаго приготовления для меня не делали, а ту же пищу приносили, что и вам предлагалась, а одежда моя вам известна.

Прощайте, мои драгоценные братия и отцы! Господь да благословит вас всех! От глубины души благодарю вас за все обилие вашей любви и уважение ко мне недостойному; поминайте, молю, меня в святых молитвах; прощайте! Мир вам! Аминь.

Сие мое завещание прочитать после моей смерти.

Подлиное подписал архимандрит Матфей.

 

Последователи отцов - строителей монастыря сохраняли обитель и братство, стараясь исполнять завещанное архимандритом Матфеем, и в полной мере разделили судьбу нашей Церкви в годы гонений.  Двоих из них Господь прославил в лике новомучеников и исповедников Российских.[4]

В 1994 году в Троице-Стефано-Ульяновском мужском монастыре возобновилась монашеская жизнь. Настоятелем монастыря стал иеромонах, а позднее епископ Питирим (Волочков). Особое внимание Владыка Питирим уделил изучению, усвоению и применению опыта иеромонаха Матфея и всех отцов-строителей монастыря, ощущая их незримую помощь и поддержку. В 1994 году братией монастыря были обретены мощи архимандрита Матфея и его сподвижников. Мощи были найдены неожиданно. При расчистке куч мусора, оставшегося от разрушенного собора, была найдена надгробная чугунная плита архимандрита Матфея. Был пасмурный день. Когда подняли плиту, тучи расступились и яркий луч света осветил могилу. Под плитой лежали мощи. По свидетельству очевидцев, от мощей ощущалось благоухание, произошли исцеления.

В настоящее время на месте упокоения архимандрита Матфея, иеромонаха Амвросия, иеромонаха Паисия и иеромонаха Феофилакта ежедневно совершается заупокойная лития. Многие Богомольцы приходят к месту упокоения, заказывают панихиды по отцам-строителям монастыря, получая благодатную помощь.

Богоугодная жизнь праведников засвидетельствована даром чудотворения по их кончине. В монастыре ведется книга записи чудес и помощи подвижников в разных нуждах. Многочисленные паломники обители почитают подвижников, специально приезжают помолиться у мощей, зная, что Господь прославил отцов-строителей монастыря посмертными чудесами.  

 

 

Литература.

1. Епископ Питирим (Волочков). Путь становления обители. Глава 1. Социально-экономическое обустройство Троицко-Стефановского Ульяновского монастыря в период настоятельства архимандрита Матфея.- Сыктывкар: 2008.
2. Преосвященнейший Питирим, епископ Сыктывкарский и Воркутинский. Отцы-основатели Троицко-Стефано-Ульяновского мужского монастыря. //Русская Православная Церковь в Коми крае. Некоторые вопросы истории (Материалы научно-практических конференций).-Сыктывкар: 1998.
3.  Ульяновский монастырь у зырян. Часть III. Повествование монаха Арсения об устроении Ульяновской обители.- Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1995.
4. Рощевская Л.П. Благотворительная деятельность Троице-Стефано-Ульяновского монастыря (1860–1917 гг.) // Социальное служение Русской Православной церкви: исторический опыт и современное состояние (материалы конференции).- Сыктывкар: 1998.
5. Лебедев А. Святая обитель среди зырян и её строитель. Жизнеописание архимандрита Матфея. Прибавление к Вологодским Епархиальным ведомостям: 1895, № 15. С. 249-264.
6. Любимов В. А. Старая Вятка. Квартал за кварталом. Часть первая.- Триада плюс.- Вятка: 2007. С. 121, 122, 462.
7. Коняев Н.М. Святительская любовь. Рассказ о житии Стефана Пермского. Часть 2. С. 35.

 

 

 

Назад к списку