Жизнеописание иеромонаха Амвросия (Саврасова)

21 июня/4 июля

Жизнеописание иеромонаха Амвросия (Саврасова)

1819-1893

Подвижник веры и благочестия иеромонах Амвросий родился в 1819 году в Вельском уезде Вологодской губернии, в семье удельного крестьянина Феодора Саврасова. В святом крещении был наречен Александром. Александр с детства был приучен родителями к труду и обучен грамоте. С ранних лет он отличался скромностью и благочестием, часто бывал в Храме Божием, полюбил чтение Священного Писания и церковную службу, научился  нотному пению.

До 29 лет Александр пробыл в послушании родителям, однако не женился, поскольку душа его хотела жизни иноческой. В 1848 году, в возрасте 28 лет, он пришел на жительство в Соловецкий монастырь. Через три года трудов и молитв, основательно проверив себя и утвердившись в намерении посвятить жизнь служению Богу в монастыре, 24 мая 1851 года он был принят в послушники.

В июле 1854 года ему  вместе с другими насельниками довелось защищать соловецкий монастырь от врага. Шла Крымская  война. 6 июля 1854 года военные корабли англичан - союзников Турции – вошли в Святую бухту, начался обстрел монастыря из корабельных орудий. Монахи же, отказавшись пустить врага в монастырь, усилили молитву, пошли крестным ходом вокруг монастыря по монастырским стенам. Стали приводить в порядок старинное оружие, хранившееся в подвалах монастыря. Милостию Божией в монастыре никто не пострадал от обстрела, а англичане вскоре убрались восвояси. За участие в обороне монастыря послушник Александр был награждён памятной бронзовой медалью на Андреевской ленте.

После многих трудов, принеся плоды послушания, 28 октября 1856 года, в возрасте 37 лет, он принял монашеский постриг с именем Амвросий. Видя стремление монаха Амвросия к священному служению, 18 ноября 1856 года его рукоположили во иеродиакона, а 10 апреля 1857 года - во иеромонаха. С тех пор главным его деланием стали молитва и церковная служба. Согласно Уставу Соловецкой обители, все священнослужители (за исключением занятых на некоторых требовавших особой квалификации трудовых послушаниях) обязаны были присутствовать на всех службах суточного круга. Иеромонах Амвросий отличался особой, даже среди соловецких подвижников, ревностью к церковной службе, особенно заботясь о своём главном послушании – клиросном пении. С конца 1850-х годов он, по благословению настоятеля Соловецкого монастыря, стал вести жизнь старческую, преподавая назидания приходящим к нему за советом монахам и послушникам обители.

Священноначалие рекомендовало его так: качеств хороших, жизни трезвенной, к послушаниям способен и усерден.

В 1866 году, прожив в Соловецком монастыре 18 лет, сроднившись с ним и напитавшись его духом, иеромонах Амвросий вместе с настоятелем иеромонахом Матфеем, иеромонахом Паисием и иеродиаконом Феофилактом был переведен в возобновляемый Троице-Стефановский Ульяновский монастырь Устьсысольского уезда Вологодской епархии и назначен его духовником. Подвижнику было  46 лет. Человек еще крепкий силами, духовно опытный, глубоко преданный иночеству, молитвенник, постник, стяжавший опытность в делах монастырского общежития.

Переводу подвижника в Ульяновский монастырь предшествовало учреждение в Устьсысольском уезде Вологодской епархии общежительного Троице-Стефановского Ульяновского монастыря. Ульяновский Монастырь был основан ещё святителем Стефаном Пермским в конце XIV века, позднее разорён язычниками, в середине XVII восстановлен трудами московского священно-инока Филарета Тюрнина, но позднее упразднён. Вновь был учреждён с Высочайшего соизволения, в 1860 году, по желанию духовенства и жителей зырянского края. В их ходатайстве об открытии монастыря говорилось, что в Устьсысольском и Яренском уездах, населенных зырянами, на протяжении более 1000 верст нет ни одной обители, в коей бы можно было найти зырянину тихое пристанище для избавления от треволнений житейских и для спасения души. Однако вновь открытый монастырь находился в положении крайнего запустения. Через четыре года после открытия, в 1864 году, в нем подвизалось малое количество иноков преклонного возраста, которые просили Вологодского Преосвященного вызвать к ним одного из опытных в духовной жизни старцев Соловецкого монастыря. Он принял бы обитель под свое настоятельство,  а приведенных с собою подвижников из числа Соловецкой братии определил в должности казначея, духовника и эконома и ввел бы там Соловецкий общежительный устав. Поддерживая эту просьбу, Вологодский Преосвященный Христофор обратился к настоятелю Соловецкого монастыря, а настоятель – к братии Соловецкого монастыря, с просьбой помочь братии Ульяновской обители. В своём ответе Вологодскому Преосвященному настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий в октябре 1864 года писал:

«……..изъявили согласие на поступление в Ульяновский Монастырь следующие из Соловецкого братства лица: в должность Настоятеля Иеромонах Матфей, бывший более десяти лет Наместником Соловецкого Монастыря и совершенно сведущий во всех частях общежития Монастырского, и в помощь ему для занятия должностей: Казначея Иеромонах Паисий, Духовника — Иеромонах Амвросий, Эконома — Иеродиакон Феофилакт и кроме того послушник Федор Ватаманов из зырян.

Долгом своим считаю удостоверить Ваше Преосвященство, что вся означенная братия избраны мною к послушанию в Стефановский Ульяновский Монастырь с отличными нравственными качествами и испытанной иноческой жизни».

Тяжело было подвижникам покидать родную Соловецкую обитель. Ещё более года пробыли они в Соловецком монастыре, трудясь и подготавливая себе преемников. Всё это время они непрестанно молились о ниспослании Божией помощи в предстоящем им новом деле. Заботясь о наилучшем исполнении предстоящего послушание, они обратились к священноначалию, испрашивая необходимейшие условия для устройства Ульяновской обители, а именно: иметь позволение об увеличении штата монашествующих, притом принятие вновь приходящих в число братства и увольнение из него производить с согласия Настоятеля со старшею братиею, а людей, штрафуемых на исправления, в монастырь не присылать; а также иметь дозволение самостоятельно вести хозяйственную деятельность. Для себя же подвижники просили, чтобы епархиальное начальство не разлучало их переводом в другие монастыри и чтобы позволено было им  «при старости или болезненности возвратиться для успокоения в Соловецкий Монастырь».

 

День расставания подвижников с Соловецким монастырём наступил. Один из них, летописец монастыря инок Арсений, свидетельствует:

«Наместник Соловецкого Монастыря, Иеромонах Матфей, 22 Июня 1866 года в последний раз совершил Божественную литургию в храме преподобных Зосимы и Савватия. В сослужении участвовали Иеромонахи: Паисий и Амвросий и Иеродиакон Феофилакт. Все эти пять иноков назначены волею высшего Начальства отправиться на новое место, в неведомую им страну, для устройства обители в среде зырянского населения. Проживши десятки лет в Соловецком Монастыре, сроднившись с ним духом и плотию, воспитавши себя на его правилах, они приняли хотя и со скорбию сердечною, но безропотно крест послушания на предстоящий подвиг, испрашивая у Соловецких угодников благословение на трудное и необычное для них дело.

После обедни отслужен был напутственный молебен, где воссылали свои горячие молитвы к Господу три послушника, тоже сопутствующие инокам, и один монах. … Отправлявшиеся старцы сходили к настоятелю Монастыря, Архимандриту Феофану, простились с ним, приняли благословение, выслушали с чувством напутственное наставление и получили от него в дар книгу преподобного Ефрема Сирина.   .Подчиняясь послушанию, мы твердо и с верою уповали на Того, кто сказал: «где два или три соберутся во имя Мое, там и Я посреди их».

Соловецкий пароход доставил подвижников в Архангельск. Денег на дорогу до Ульянова не было. Настоятель благословил иеромонаха Амвросия просить пожертвование на устроение обители у одного архангельского миллионера, но, как повествует летописец обители: «в ответ на просьбу о помощи богач разразился упреками и укорами: «Вы, говорит, монахи, только и знаете, что шатаетесь из монастыря в монастырь: не живется вам на одном месте!» Вынул он из портмоне трехрублевую бумажку и, бросив на стол, презрительно произнес: «На, возьми, да убирайся!» Тяжело было отцу Амвросию выслушать незаслуженный укор, оскорбительна была выходка богача, она заслуживала бы возражения, но смирение, налагаемое на монаха его саном, замкнуло уста; инок низко поклонился, взял выброшенные три рубля, произнес: «Спаси Господи и помилуй за все!» и удалился. Рассказ отца Амвросия братии о том, как отнесся богач к просьбе о вспомоществовании, утвердил во всех решение отложить до времени всякое искательство пожертвований, а возложить все упование на Господа».

И Господь не оставил подвижников, постоянно являя им Свою милость, помощь и покровительство. Промыслом Божиим именно в это время в Архангельск приехал племянник Настоятеля, который пожертвовал первые 200 рублей для нужд Ульяновской обители. На пожертвованные деньги монахи купили не билеты на пароход, а необходимые принадлежности для столярного ремесла; чуть позже один архангельский купец пожертвовал им несколько ящиков сальных свечей, мыла и спичек. Со всей своей кладью они, с милостивого разрешения управляющего пароходной конторы, ехали по Северной Двине до устья Вычегды на барже, привязанной к пароходу, на бочках с солёной сельдью, терпя в пути многие неудобства – но не тратя денег на проезд. И эта возможность ехать без платы тоже была Божией милостью. Потому что вначале управляющий пароходной конторы и слышать не хотел о том, чтобы помочь монахам. Иеромонах Паисий и иеродиакон Феофилакт, смиренно поклонившись управляющему, дали ему, больному, просфору от Соловецких Чудотворцев на телесное здравие, после чего тот быстро выздоровел и решил помочь монахам.

Вверх по Вычегде до Ульянова двигались на лодках. В пути творили молитвы или помогали лодочникам, на остановках служили молебны и всеночные, часто были приглашаемы в дома местных жителей, которые совершали посильные пожертвования на нужды монастыря. Путешествие длилось долго, больше месяца. Летописец монастыря свидетельствует: «Невольным образом, как-то независимо от самих себя, начала водворяться в нас дума об интересах обители, как о своих собственных. И чем ближе подвигались мы к цели, тем более крепчала и мужала эта дума».

Наконец все подвижники добрались до места назначения. Это произошло 1 августа 1866 года, в день, когда Церковь вспоминает Исхождение (вынос) Честных Древ Честного и Животворящего Креста Господня и совершает празднество Всемилостивому Спасу Христу Богу и Пресвятой Богородице Марии, Матери Его. Нищета и не благоустроенность царили в Ульяновской обители везде и во всём. Ветхие здания, закоптелые потолки, рамы с разбитыми стеклами, отсутствие самого необходимого.

Более всего поразила иноков скудость, царящая в храме: измятые подсвечники и лампады, кадило с порванными цепями, истрепанные богослужебные книги, ветхие полинявшие и обветшавшие облачения. Однако храм был, были в нём и иконы, почитавшиеся чудотворными, это икона Нерукотворного Образа Спасителя и Похвалы Пресвятой Богородицы. В основу возрождения обители ещё в пути подвижники положили молитвенное делание. Сразу по прибытии в монастырь они отслужили Божественную Литургию и водосвятный молебен. С первой же Литургии службу стали петь по Соловецкому уставу, и главным занятием иноков, как и в Соловецком монастыре, стало отправление церковной службы. Вскоре Божественная Литургия в обители стала совершаться ежедневно.

Летописец монастыря свидетельствует, что в тяжелейшие дни: «… не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своем назначении Промысел Божий, ….. они не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали от благости Всевышнего и щедрот Его. На первых же порах покровительство Божие проявилось к нам в водворении единомыслия; все мы с одинаковою энергией стремились к цели, розни во мнениях между нами не было; все думали о предстоящем нам деле — как один человек. В том-то и заключалась наша сила».

Решив строить монастырь на новом месте, на горе над рекой Вычегдой, монахи под руководством своего настоятеля собственноручно расчищали поросшее кустарником темя горы и заготавливали лесной материал для постройки братского корпуса и церкви.

Уже к осени было заложено и освящено основание братского корпуса, сам настоятель обжигал кирпичи, чтобы класть печи. К зиме прорубили просеку длиной 10,5 вёрст от реки Вычегды до Деревянского тракта, проложили по ней дорогу. В начале зимы, отслужив водосвятный молебен на закладку храма, заложили на горе храм во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Духовник обители иеромонах Амвросий был ближайшим помощником настоятеля во всех делах, являясь примером самоотверженного смиренного труженика и молитвенника для вновь пришедших в монастырь братий, сохраняя Устав и обычаи Соловецкого монастыря в возрождаемой Ульяновской обители.

Летом 1867 года, всего через год после начала трудов по возрождению обители, её неожиданно посетил Вологодский Архиерей, Преосвященный Павел. Со времён Стефана Пермского архиерей впервые приехал в эти места, решив лично осмотреть строящуюся обитель, благословить подвижников на труды. Это показывает, сколь велико было значение возрождаемого монастыря не только для зырянского края, но и для всей Вологодской епархии. С тех пор Вологодские Преосвященные неоднократно посещали монастырь, оказывая ему неоценимую духовную помощь и поддержку.

Ещё одна милость Божия была явлена обители в тот год: подвижникам, занимавшимся в Москве сбором пожертвований, были чудесным образом явлены иконы, с которыми они пошли к митрополиту Филарету (Дроздову). Ульяновские монахи попали к святителю Филарету в последний день его земной жизни, были приняты им  и получили от него в благословение резной перламутровый напрестольный крест, освященный на Гробе Господнем.

Немногим более года потребовалось монахам на то, чтобы возвести в обители деревянный братский корпус с храмом. Храм освятили во имя Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, «в благодарное воспоминание прежней жизни подвижников под их святым покровом, при полном и глубоком сознании их чудотворной помощи в успехе созидания Ульяновского монастыря, яко исходящего светлого луча Соловецкой обители».

Господь не оставлял обитель Своею милостью. Приходили обещанники и трудники, желавшие в будущем монашества. Из Вятки, Устьсысольска, Петербурга, Москвы и других городов поступали пожертвования на благоустройство монастыря. Приходили богомольцы. Несмотря на недостаток средств, с самого начала было решено всех, приходящих в обитель, кормить в трапезе братской пищей, по примеру Соловецкого монастыря.

Иеромонах Амвросий вёл строгую подвижническую жизнь, неустанно нёс молитвенные труды и труды по обустройству монастыря. От послушаний в монастыре никто не освобождался, особенно хозяйственных: полевых, огородных, сенокосных и т. п., все в монастыре работали, начиная с иеромонахов и кончая послушниками, за исключением не способных к физическому труду.

Как часто бывает, пришлось подвижникам перенести клевету и наветы. В этих скорбных обстоятельствах духовник обители иеромонах Амвросий также являл пример иноческого смирения. Летописец обители свидетельствует: «Летом 1871 года, в день памяти Святой Равноапостольной княгини Ольги, монастырь посетил Вологодский Преосвященый Палладий. После торжественного Богослужения Преосвященый Палладий благословил насельников обители и внимательно осмотрел весь монастырь. «Ну, отец Архимандрит, — сказал Преосвященный в одну из откровенных бесед с Настоятелем, не чаял я встретить здесь то, что нашел. Ведь я ехал сюда с целью закрыть Монастырь, но теперь воочию убедился, что мне о нем наговорили много клеветы; устроили вы здесь целую Лавру и теперь не о закрытии помышлять, а остается бесконечно благодарить вас за все, отец Настоятель». Так с Божией помощью были разрушены козни врага рода человеческого, стремившегося опорочить и доброе дело, и доброе имя подвижников.

В следующие пятнадцать лет трудами отцов-строителей монастыря на высоком холме над рекой Вычегдой был построен величественный монастырь, который стал центром духовной жизни обширного зырянского края. Четыре храма, Троицкий собор, величественная колокольня, братские корпуса были обнесены стеной с четырьмя угловыми башнями. За стенами монастыря находились двухпрестольная церковь и гостиница для паломников, многочисленные хозяйственные постройки. Братская жизнь многочисленной братии в обители совершалась по Соловецкому уставу, исполняемому неотступно во всех подробностях. Сотни паломников, посещавших обитель, принимались с любовью. Видя пример истинно христианской жизни подвижников и самого искреннего, древлеотеческого благочестия, монастырь стали посещать и постепенно возвращаться в православную церковь живущие в окрестных селениях раскольники. С Божией помощью обитель возрастала, и слава о ней распространялась всё шире. Подвижники понимали, что «такой успех нельзя ничем иным объяснить, как особым покровительством и милостию к монастырю Господа Бога, все устрояющего по своему мудрому изволению».

Единомыслие и внутреннее согласие настоятеля архимандрита Матфея и духовника иеромонаха Амвросия способствовали возрастанию обители. Опираясь на свой опыт старчества в Соловецком монастыре, духовник иеромонах Амвросий всегда мог подсказать настоятелю, кто из прибывших в обитель может стать послушником, а кто из послушников достоин принять Ангельский образ через монашеский постриг. Иеромонах Амвросий бдительно следил за духовным состояние братии, помогая многим чадам духовным советом и молитвой. Особенно возрастала его роль как духовника в тех случаях, когда в Ульяновскую обитель присылались для духовного вразумления и исправления оступившиеся священно- и церковнослужители Вологодской епархии. По-отечески доброе отношение отца Амвросия к оступившимся и бескомпромиссное обличение их грехов способствовали исправлению большинства из присылаемых. Некоторые из них, видя подлинное благочестие в жизни старцев, в том числе духовника иеромонаха Амвросия, сами изъявляли желание вступить в число братии святой обители.

Одновременно с исправлением должности духовника, иеромонах Амвросий, как и в Соловецком монастыре, исполнял клиросное послушание. Хорошо зная особенности принятого в Ульяновском монастыре столпового знаменного распева, он создал монашеский хор и руководил им почти до самой своей кончины, славя Бога пением.

Священноначалие не раз отмечало труды и заслуги иеромонаха Амвросия благодарностями. По указу Вологодской Духовной Консистории от 30 октября 1867 года, « за отлично-усердную службу» он был награжден набедренником. По определению Святейшего Синода и указу Вологодской Духовной Консистории от 31 мая 1883 года, «за долговременную и полезную служб» был награжден золотым наперсным крестом.

Старец иеромонах Амвросий через всю жизнь пронес послушание воле Божией. Не имея ни единого замечания от настоятеля, он ежегодно был характеризован как «поведения отличнейшего, к послушанию весьма способный, имеет особую ревность к церкви и к клиросу, и в старческой жизни весьма назидательный к иноческой жизни». Старческая жизнь иеромонаха Амвросия протекала в постоянном строгом постничестве, непрестанной молитве, великой ревности к церкви.

Монастырь, руководимый настоятелем и старшей братией, с готовностью помогал нищим и бедным и всегда был отзывчив на нужды епархии. Когда в Устюге открылось епархиальное женское училище, монастырь оказал значительное пособие бедным девицам духовного звания, обучавшимся в училище. В бытность Преосвященного Варсонофия в Ульяновском монастыре, в 1893 году, архимандрит Матфей и старшая братия с живым сочувствием встретили предложение Преосвященного учредить в обители церковно-приходскую школу и в том же году открыли ее, c содержанием учителя и учеников от монастыря. В неурожайный 1884 год монастырь, хотя и сам был вынужден закупать зерно, делился продовольствием с нуждающимися.

Иеромонах Амвросий мирно отошел ко Господу 21 июня 1893 года, в возрасте 74 лет. Господь призвал его к себе на два года раньше, чем его любимого настоятеля, архимандрита Матфея. Исповедовал и приобщил его Святых Тайн иеромонах Ириней. Погребен он был 24 июня 1893 года в монастырской ограде близ собора за алтарем. Совершал погребение казначей, иеромонах Палладий, соборно.

Последователи отцов - строителей монастыря сохраняли обитель и братство и в полной мере разделили судьбу нашей Церкви в годы гонений.  Двоих из них Господь прославил в лике новомучеников и исповедников Российских.[1]

В 1994 году в Троице-Стефано-Ульяновском мужском монастыре возобновилась монашеская жизнь. Настоятелем монастыря стал иеромонах, а позднее епископ Питирим (Волочков). Особое внимание Владыка Питирим уделил изучению, усвоению и применению опыта отцов-строителей монастыря, ощущая их незримую помощь и поддержку. В 1994 году братией монастыря были обретены мощи подвижников, отцов-строителей монастыря. В праздник Покрова Пресвятой Богородицы, при большом скоплении верующих, они были внесены в Успенский храм. По свидетельству очевидцев, от мощей ощущалось благоухание, произошли исцеления.

В настоящее время мощи подвижников покоятся в Троице-Стефано-Ульяновском мужском монастыре, в храме святых Зосимы, Савватия и Германа Соловецких, что под колокольней. Им ежедневно служится заупокойная лития. Богоугодная жизнь праведников засвидетельствована даром чудотворения по их кончине. В монастыре ведется книга записи чудес и помощи подвижников в разных нуждах. Многочисленные паломники обители почитают подвижников, специально приезжают помолиться у мощей, зная, что Господь прославил отцов-строителей монастыря посмертными чудесами.  

Назад к списку