ЖИТИЕ преподобных отцов Троице-Стефано-Ульяновской обители архимандрита Матфея, иеромонаха Амвросия, иеромонаха Паисия и иеромонаха Феофилакта

 

Преподобные отцы Троице-Стефано-Ульяновского монастыря архимандрит Матфей, иеромонах Амвросий, иеромонах Паисий и иеромонах Феофилакт приняли монашеский постриг и подвизались вначале в Соловецком монастыре. Согласно Указу Святейшего Правительствующего Синода (за №1251) от 17 мая 1866 года[1] они были переведены в возобновляемый Троице-Стефановский Ульяновский монастырь Устьсысольского уезда Вологодской епархии.

Переводу подвижников в Ульяновский монастырь предшествовало учреждение в Устьсысольском уезде Вологодской епархии общежительного Троице-Стефановского Ульяновского мужского монастыря.

Ульяновский монастырь - Спасова пустынь -  был основан святителем Стефаном Пермским в конце XIV века и позднее разорён язычниками. В середине XVII века Спасова пустынь была восстановлена трудами московского священно-инока Филарета Тюрнина, но позднее упразднёна. Ульяновский монастырь был вновь был учреждён с соизволения Государя Императора в 1860 году, по желанию духовенства и жителей зырянского края. В их ходатайстве об открытии монастыря говорилось, что в Устьсысольском и Яренском уездах, населенных зырянами, на протяжении более 1000 верст нет ни одной обители, в коей бы можно было найти зырянину тихое пристанище для избавления от житейских треволнений и для спасения души. Монастырь был учрежден с настоятельством строительским. Однако вновь открытый монастырь находился в положении крайнего запустения. Через четыре года после открытия, в 1864 году, в нем подвизалось лишь малое количество иноков преклонного возраста. Они просили Вологодского епископа вызвать к ним одного из опытных в духовной жизни старцев Соловецкого монастыря, который принял бы обитель под свое настоятельство, а приведенных с собою подвижников из числа Соловецкой братии определил бы в должности казначея, духовника и эконома и ввел бы в обители Соловецкий общежительный устав. Поддерживая эту просьбу, Вологодский Преосвященный Христофор обратился к настоятелю Соловецкого монастыря, а настоятель – к братии Соловецкого монастыря, с просьбой помочь братии Ульяновской обители. В своём ответе Вологодскому Преосвященному настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий в октябре 1864 года писал:

«……..изъявили согласие на поступление в Ульяновский монастырь следующие из Соловецкого братства лица: в должность настоятеля иеромонах Матфей, бывший более десяти лет наместником Соловецкого монастыря и совершенно сведущий во всех частях монастырского общежития, и в помощь ему для занятия должностей: казначея иеромонах Паисий, духовника — иеромонах Амвросий, эконома — иеродиакон Феофилакт. Долгом своим считаю удостоверить Ваше Преосвященство, что вся означенная братия избраны мною к послушанию в Стефановский Ульяновский Монастырь с отличными нравственными качествами и испытанной иноческой жизни».

О жизни и трудах отцов Матфея, Амвросия, Паисия и Феофилакта до перевода их в Ульяновский монастырь известно следующее:

Архимандрит Матфей (22.10.1813 – 11.04.1895) родился в городе Вятке, в благочестивой мещанской семье Андрея Егоровича и Анны Агафонниковны Сунцовых. В святом крещении был наречен Михаилом в честь Архистратига Михаила. Отец его имел крепкие крестьянские корни, мать была дочерью сторожа Воскресенской церкви города Вятки.

Михаил рано лишился отца и рос под приглядом боголюбивой матери и старшего брата Степана в доме своего деда при Воскресенской церкви. Отрок Михаил был обучен чтению и письму и твердо наставлен в Законе Божием. Часто бывая в церкви, он полюбил чтение Священного Писания и церковную службу, отличался скромностью и благочестием.

До 25 лет Михаил пробыл в послушании матери, помогая брату, который к тому времени стал купцом. Однако его душа хотела жизни иноческой. Поэтому в 1839 году родные отпустили Михаила на три года в Соловецкий монастырь обещанником, на испытание. А через три года, проверив себя и утвердившись в намерении посвятить жизнь служению Богу в монастыре, Михаил отпросился у родных в монастырь насовсем. 18 мая 1842 года он был определен в число послушников Соловецкого монастыря.

Через шесть лет, 9 мая 1848 года, он был пострижен в монашество. При постриге получил имя  Матфей, в честь святого апостола и евангелиста Матфея. Через три с половиной месяца после пострига, 29 августа 1848 года, он был рукоположен во иеродиакона, а еще через год, 31 августа 1849 года - во иеромонаха. С тех пор главным деланием иеромонаха Матфея стали молитва и церковная служба, поскольку, согласно Уставу Соловецкой обители, священнослужители обязаны были присутствовать на всех службах суточного круга.

Ещё через четыре года,  6 октября 1853 года, иеромонаху Матфею было поручено исполнение должности наместника Соловецкого монастыря. В этой должности он был окончательно утверждён 22 августа 1854 года и с небольшими перерывами исполнял её до мая 1866года.

В то время в Соловецком монастыре наместник являлся вторым лицом после настоятеля и его ближайшим помощником во всех областях управления. Наместник фактически руководил повседневной хозяйственной жизнью обители, принимал и отпускал трудников, нанимал рабочих, по его представлению отпускались средства рабочим и мастерским, его помощниками были эконом, старосты и нарядчики послушаний. Ежедневно утром наместник докладывал настоятелю о течении хозяйственной жизни в обители, получая от него указания и рекомендации. Монашествующие и трудники с различными прошениями обращались сначала к наместнику, а если он не мог решить вопрос самостоятельно, -  к настоятелю. В монастыре в то время было более 200 человек братии, треть из которых - в священном сане, около 600 трудников и около 200 наемных рабочих. То есть наместник иеромонах Матфей руководил трудами почти тысячи человек.

Довелось ему руководить и военными приготовлениями. В 1853 году началась Крымская война. В июле 1854 года военные корабли англичан - союзников Турции – вошли в Святую бухту Соловецкого монастыря, начался обстрел монастыря из корабельных орудий. Монахи же, отказавшись пустить врага в монастырь, усилили молитву, пошли крестным ходом вокруг монастыря по монастырским стенам и стали приводить в порядок старинное оружие, хранившееся в подвалах монастыря. Милостию Божией в монастыре никто не пострадал от обстрела, а англичане вскоре убрались восвояси.

За двадцать семь лет трудов в Соловецком монастыре священноначалие и светские власти не раз отмечали труды подвижника различными наградами:

• 17 июля 1854 г. по указу Московской Конторы Правительствующего Синода он «за отлично усердную и полезную службу награжден набедренником».
• 22 июля 1854 года «за отличное исправление обязанностей во время происходившего 6 и 7 июля 1854 года неприятельского нападения на Соловецкий монастырь» Государь Император наградил его золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте». В память Крымской войны 1853-1856 годов он награждён бронзовым наперсным крестом на Владимирской ленте, а за осаду - бронзовой медалью на Андреевской ленте.
• По случаю посещения Государем Императором Соловецкого монастыря 20 и 21 июня 1858 года, он «пожалован золотым наперстным крестом, украшенным бриллиантами, с золотой цепью». 
• 29 апреля 1863 года ему «за отлично усердную службу преподано благословение Святейшего Синода».
• 25 апреля 1864 года «за отлично усердное исполнение должности наместника монастырского» Государь Император наградил его орденом Святой Анны 3 степени».

Священноначалие Соловецкого монастыря характеризовало его так: «Отлично хороших качеств, жизни строгой, постнической, к послушаниям весьма способен и неутомимо ревностен, деятелен и усерден в своей должности».

Иеромонах Амвросий (1819 – 21.06.1893)  родился в Вельском уезде Вологодской губернии, в семье удельного крестьянина Феодора Саврасова. В святом крещении был наречен Александром. Александр с детства был приучен родителями к труду и обучен грамоте. С ранних лет он отличался скромностью и благочестием, часто бывая в Храме Божием, полюбил чтение Священного Писания и церковную службу, научился  нотному пению.

До 29 лет Александр жил с родителями, однако не женился, поскольку желал жизни иноческой. В 1848 году он пришел на жительство в Соловецкий монастырь. Через три года, 24 мая 1851 года, он был принят в послушники.

В июле 1854 года ему вместе с другими насельниками довелось защищать Соловецкий монастырь. За участие в обороне монастыря послушник Александр был награждён памятной бронзовой медалью на Андреевской ленте.

28 октября 1856 года, в возрасте 37 лет, он принял монашеский постриг с именем Амвросий. 18 ноября 1856 года его рукоположили во иеродиакона, а 10 апреля 1857 года - во иеромонаха. Иеромонах Амвросий отличался особой, даже среди соловецких подвижников, ревностью к церковной службе, особенно заботясь о своём главном послушании – клиросном пении. С конца 1850-х годов он, по благословению настоятеля Соловецкого монастыря, стал вести жизнь старческую, преподавая назидания приходящим к нему за советом монахам и послушникам обители.

Священноначалие Соловецкого монастыря рекомендовало его так: «Качеств хороших, жизни трезвенной, к послушаниям способен и усерден».

Иеромонах Паисий (1818 – 19.03.1892) родился в семье московского цехового мещанина Петра Мешкова. В святом крещении был наречен Павлом. Благочестивые родители с детства обучили сына письму и грамоте, приучили к молитве и церковной службе.

До 30 лет Павел Мешков трудился в миру, приобретя некоторую опытность в делах, однако не женился, и с 1848 года стал жить в Соловецким монастыре обещанником. Через пять лет, 2 октября 1853 года, он был зачислен в послушники, и вскоре вместе с другими насельниками защищал монастырь от врага. За участие в обороне Соловецкого монастыря он, как и другие насельники, был награждён памятной бронзовой медалью на Андреевской ленте.

16 марта 1858 года, в возрасте 40 лет, он принял монашеский постриг с именем Паисий и 20 апреля 1858 года был рукоположен во иеродиакона, а через три года, 13 августа 1861 года, рукоположен во иеромонаха. Отмечая любовь иеромонаха Паисия к книгам, его грамотность, аккуратность и кропотливость, 2 октября 1865 года он был определен к исправлению должности содержателя богатейшей монастырской библиотеки.

Священноначалие Соловецкого монастыря рекомендовало его так: «Качеств хороших, к послушаниям способен и усерден

Иеромонах Феофилакт (1827 – 16.03.1892)  родился в семье купца 3-й гильдии города Ельца Филиппа Саковых. В святом крещении был наречен Феодором. Родители привили ему глубокую веру, с детства приучили к молитве и церковной службе обучили письму и грамоте.

До 25 лет Феодор Саковых помогал отцу в торговых делах, но, имея стремление к монашеству, не женился. В 1853 году, в возрасте 25 лет, он пришел обещанником в Соловецкий монастырь, молился, трудился защищал монастырь от врага и был награждён, как и все насельники обители, памятной бронзовой медалью на Андреевской ленте. 25 августа 1855 года он был принят послушником в Соловецкий монастырь и через семь лет, 4 сентября 1862 года, в возрасте 34 лет, принял монашеский постриг с именем Феофилакт. 8 сентября 1862 года он был рукоположен во диакона.

Священноначалие Соловецкого монастыря рекомендовало его так: «Качеств хороших, к послушаниям способен».

Ко времени перевода в Ульяновский монастырь все четверо подвижников были крепки силам, глубоко преданы иночеству, опытны в делах монастырского общежития. Иеромонаху Матфею было 52 года, иеромонаху Амвросию – 46 лет, иеромонаху Паисию – 48 лет, иеродиакону Феофилакту - 38 лет. В Соловецком монастыре иеромонах Матфей прожил 27 лет, иеромонахи Амвросий и Паисий – по 18 лет, иеромонах Феофилакт - 13 лет.

Заботясь о наилучшем исполнении предстоящего им послушания, они просили, чтобы возобновляемый монастырь имел возможность увеличивать штат монашествующих, притом принятие вновь приходящих в число братства и увольнение из него производить с согласия настоятеля со старшею братией, а людей, штрафуемых на исправления, в монастырь не присылать. Также они просили позволения самостоятельно вести хозяйственную деятельность монастыря. Для себя же подвижники просили, чтобы епархиальное начальство не разлучало их переводом в другие монастыри и чтобы им было позволено «при старости или болезненности возвратиться для успокоения в Соловецкий Монастырь».

В день расставания подвижников с Соловецким монастырём один из них записал в своём дневнике:

«Наместник Соловецкого монастыря иеромонах Матфей 22 июня 1866 года в последний раз совершил Божественную литургию в храме преподобных Зосимы и Савватия. В сослужении участвовали иеромонахи Паисий и Амвросий и иеродиакон Феофилакт. Все эти иноки назначены волею высшего начальства отправиться на новое место, в неведомую им страну, для устройства обители в среде зырянского населения. Проживши десятки лет в Соловецком Монастыре, сроднившись с ним духом и плотию, воспитавши себя на его правилах, они приняли, хотя и со скорбию сердечною, но безропотно, крест послушания на предстоящий подвиг, испрашивая у Соловецких угодников благословение на трудное и необычное для них дело. … Подчиняясь послушанию, мы твердо и с верою уповали на Того, кто сказал: «Где два или три соберутся во имя Мое, там и Я посреди их».

Соловецкий пароход доставил подвижников в Архангельск. Денег на дорогу до Ульянова у них не было. Настоятель иеромонах Матфей благословил иеромонаха Амвросия просить пожертвование на устроение обители у одного архангельского миллионера, но в ответ на просьбу о помощи богач разразился упреками и укорами, и затем, презрительно бросив на стол, трехрублевую бумажку, произнес: «На, возьми, да убирайся!». Выслушав незаслуженный укор, смиренный инок Амвросий низко поклонился, взял выброшенные три рубля, произнес: «Спаси Господи и помилуй за все!» и удалился. После этого происшествия братия решили отложить до времени всякий поиск пожертвований, а возложить все упование на Господа.

Господь не оставил их, постоянно являя Свою милость, помощь и покровительство. Промыслом Божиим, именно в это время в Архангельск приехал племянник иеромонаха Матфея, сын его старшего брата Василий Степанович Сунцов. Это был богатый Вятский купец, добрый христианин, Боголюбец и щедрый благотворитель. Именно он пожертвовал первые 200 рублей для нужд Ульяновской обители и впоследствии оказывал ей большую всестороннюю помощь. На пожертвованные деньги монахи купили не билеты на пароход, а необходимые принадлежности для столярного ремесла; чуть позже один архангельский купец пожертвовал им несколько ящиков сальных свечей, мыла и спичек. Со всей своей кладью они, с милостивого разрешения управляющего пароходной конторы, ехали по Северной Двине до устья Вычегды на барже, привязанной к пароходу, на бочках с солёной сельдью, терпя в пути многие неудобства – но не тратя денег на проезд. И эта возможность ехать без платы тоже была Божией милостью. Потому что когда иеромонах Паисий и иеродиакон Феофилакт просили управляющего пароходной компанией снизить им плату за проезд, тот и слышать не хотел о том, чтобы помочь монахам. Однако они дали ему, больному, просфору от Соловецких Чудотворцев на телесное здравие, он выздоровел и решил помочь монахам.

Добравшись по Северной Двине до устья Вычегды, подвижники ненадолго разделились: отец Матфей благословил отцов Паисия и Феофилакта отправится в Устюг для сбора пожертвований. Благотворители нашлись и в Устюге, и в Устьсысольске, где подвижники воссоединились, чтобы вместе приехать в монастырь.  

Вверх по Вычегде до Ульянова они двигались на лодках. В пути творили молитвы и помогали лодочникам тянуть лодки против течения. На остановках служили молебны и всеночные, часто были приглашаемы в дома местных жителей, которые совершали посильные пожертвования на нужды монастыря. Таким образом, в основу возрождения обители ещё в пути подвижники положили молитвенное делание. Путешествие длилось долго, больше месяца. Летописец монастыря инок Арсений писал: «Невольным образом, как-то независимо от самих себя, начала водворяться в нас дума об интересах обители, как о своих собственных. И чем ближе подвигались мы к цели, тем более крепчала и мужала эта дума».

С середины пути отец Матфей поспешил в Ульяново на лошадях, чтобы организовать сенокосные работы. По пути в Ульяново он проезжал селение Деревянск, до которого была дорога, а дальше ехать в Ульяново можно было только водой. В Деревянске отец Матфей останавливался у местного священника Симеона Тюрнина, не сказав, что он настоятель, а сказавшись послушником, который едет в Ульяновскую обитель, и просил благословить его. Таковы были скромность и смирение подвижника.

Наконец все подвижники добрались до Ульяновской обители. Это случилось 1 августа 1866 года, в день, когда Церковь вспоминает Исхождение (вынос) Честных Древ Честного и Животворящего Креста Господня и совершает празднество Всемилостивому Спасу Христу Богу и Пресвятой Богородице Марии, Матери Его. Сразу по прибытии в монастырь они отслужили Божественную Литургию и водосвятный молебен. С первой же Литургии службу стали петь по Соловецкому уставу, и главным занятием иноков, как и в Соловецком монастыре, стало отправление церковной службы. По благословению настоятеля, иеромонаха Матфея, Божественная Литургия в обители стала совершаться ежедневно. По словам отца Матфея, Божественная Литургия освящала все труды по устроению обители, призывая благословение Божие на трудящуюся братию. Сам отец настоятель, несмотря на занятость строительными и хозяйственными делами, не оставлял церковной службы. Помимо воскресных и праздничных Богослужений он всегда служил свою череду. Он вставал в 4 часа утра, совершал Божественную Литургию и потом весь день трудился вместе с братией, выполняя тяжелую физическую работу.

На первых порах нищета и не благоустроенность царили в Ульяновской обители везде и во всём. Даже в храме, где пребывали чудотворные иконы Нерукотворного Образа Спасителя и Похвалы Пресвятой Богородицы, была необычайная скудость. Однако все иноки сразу по прибытии в монастырь взялись за исполнение своих обязанностей. «Не возроптали наши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу воли настоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своем назначении Промысел Божий, ….. они не усомнились в той помощи, которую с упованием ожидали от благости Всевышнего и щедрот Его. На первых же порах покровительство Божие проявилось к нам в водворении единомыслия; все мы с одинаковою энергией стремились к цели, розни во мнениях между нами не было; все думали о предстоящем нам деле — как один человек. В том-то и заключалась наша сила», - писал летописец монастыря.

Монастырь решили строить на новом месте, на высокой горе над рекой Вычегдой. Однако при выборе места для строительства монастыря мнения подвижников разделились. Настоятель полагал, что новые постройки следует возводить на старом месте, под горою, во избежание излишних расходов при поднятии материалов на гору; а остальные желали строиться на красивом месте, на горе, откуда монастырь будет видно издалека. Желая, чтобы Сам Господь указал место для строительства, под пелену престола положили два билетика с подписью «на горе» и «под горою», и через неделю, по усердной молитве иноков, вынули из-под пелены один билетик, на котором оказалась надпись «на горе». Настоятель, иеромонах Матфей, смиренно принял такое решение и работа закипела. Он лично руководил расчисткой поросшей кустарником горы и заготовкой лесного материала для постройки братского корпуса и церкви.

Отцы Паисий и Феофилакт, объездив ближайшие к Монастырю деревни, произвели сбор хлеба и овощей для продовольствия братии и пригласили крестьян оказать помощь в вывозке бревен из леса к месту постройки. Вскоре было заложено и освящено основание братского корпуса.

Когда понадобился кирпич, чтобы класть печи, решили делать его на месте. Сделали сырцовые кирпичи, но обжечь их было некому. Тогда настоятель, отец Матфей, решил сам приняться за это дело. Провозившись в дыму и копоти несколько часов, он весь перепачкался в саже, так что братия с трудом могли его узнать. Все удивлялись его самоотвержению, его необыкновенной способности, не щадя живота своего, трудиться для предназначенной цели, не гнушаясь самой тяжелой и грязной работой. Прочие отцы строители тоже не складывали рук, не знали отдыха, но отец Матфей был впереди всякого дела, на которое воистину избрал его сам Бог, дав таких же ретивых и убежденных помощников.

Однако в монастыре остро ощущалась нехватка средств для строительства. Для получения необходимых средств настоятель организовал сбор пожертвований, благословив отцов Паисия и Феофилакта на это трудное послушание. Сам отец Матфей со своим ближайшим помощником, отцом Амвросием, постоянно пребывая в обители, обратились за помощью к вятским купцам, родственникам отца Матфея. В день отъезда отцов Паисия и Феофилакта отслужили напутственный молебен, призывая на помощь Господа Бога, Пречистую Богородицу, Святителя Стефана Пермского, Соловецких угодников Зосиму и Савватия. Подвижники простились с настоятелем и братией, сели в лодку и поплыли вниз по Вычегде.

На первых порах не обошлось без недоразумения. Не получая вестей от отцов Паисия и Феофилакта, в монастыре стали беспокоиться, что они бездействуют, живя в Устьсысольске. Однако они не бездействовали. Жители города, видя чистосердечные заботы иноков о монастыре, стали помогать ему, кто чем мог. Кроме того, подвижники  приобретали в городе средства своими трудами: они служили всенощные и молебны у всех, кто бы ни попросил. На приобретенные средства они смогли изготовить несколько шелковых и парчовых риз, подризники, стихари, воздухи, покровцы и другие священные принадлежности. Они прислали в монастырь вина на целый год, что дало возможность ежедневно служить Литургию. Помимо этого, купеческая вдова Сидорова пожертвовала двухэтажный дом, где позднее разместилось Ульяновское подворье[2]. Таким образом, трудами и молитвами иеромонаха Паисия и иеродиакона Феофилакта первая материальная помощь для обители пришла от уездного города Устьсысольска.

Впоследствии было получено разрешение Святейшего Синода на сбор пожертвований по всей России в течение 10 лет, и подвижники долгие годы безропотно несли послушание вдали от монастыря, оказывая ему неоценимую помощь. Пожертвования на благоустройство монастыря стали поступать из Петербурга, Москвы, Вятки, Устьсысольска и многих других мест. По свидетельству монастырского летописца, «велика и плодотворна была их деятельность». Отцы Паисий и Феофилакт, истосковавшись по монастырю, писали своему настоятелю: «Ох, трудно, батюшка, в миру жить, но ещё того труднее – по миру ходить». Однако, следуя указу настоятеля, борясь с усталостью и унынием, они продолжали ходить по домам, собирая пожертвования и приобретая всё необходимое для обустройства монастыря.

За труды и скорби Господь наградил и их самих, и всю Ульяновскую обитель. В 1867 году, через год после начала возрождения обители, отцам Паисию и Феофилакту в Москве были чудесным образом явлены иконы. Это были большой образ Господа-Вседержителя, размером почти два метра в высоту и метр в ширину, и два малых образа - Спасителя и Пресвятой Богородицы. Иконы были написаны на холсте и находились свёрнутыми в рулоне старой клеёнки, которую инокам пожертвовали в качестве упаковочного материала. Недоумевая о происшествии, иноки решили обратиться к митрополиту Филарету (Дроздову). Они попали к святителю Филарету в последний день его земной жизни, были приняты им и получили от него благословение на труды. Святитель Филарет благоговейно приложился к образу Вседержителя и сказал: «Это милость и благословение Божие над вашею обителью, сохраните сию икону!», а затем передал в своё благословение обители резной перламутровый напрестольный крест, освященный на Гробе Господнем.[3]

Слух о необыкновенном событии с иноками разнесся по Москве. Заручившись благословением Митрополита Филарета и разрешением Святейшего Синода, подвижники совершали молебны с явленными иконами сначала в Москве, потом и в других многолюдных городах России.

8 марта 1869 года иеродиакон Феофилакт был рукоположен во иеромонаха.

Летом 1867 года обители была явлена ещё одна милость: её неожиданно посетил Вологодский Архиерей, Преосвященный Павел. Со времён Стефана Пермского архиерей впервые приехал в эти места, решив лично осмотреть строящуюся обитель и благословить подвижников на труды. Это показывает, сколь велико было значение возрождаемого монастыря и трудов настоятеля и всей братии не только для зырянского края, но и для всей Вологодской епархии. 27 июля 1867 года Владыка Павел посвятил иеромонаха Матфея в сан игумена и вручил ему жезл Пастырства. С тех пор Вологодские Преосвященные неоднократно посещали монастырь, оказывая ему неоценимую духовную помощь и поддержку.

В отсутствие иеромонаха Паисия и иеродиакона Феофилакта духовник обители иеромонах Амвросий был ближайшим помощником настоятеля во всех делах, являясь примером самоотверженного смиренного труженика и молитвенника для вновь пришедшей в монастырь братии, сохраняя Устав и обычаи Соловецкого монастыря в возрождаемой Ульяновской обители.

По благословению настоятеля в монастырь стали приходить богомольцы. Несмотря на недостаток средств, с самого начала отец Матфей благословил кормить на трапезе всех, приходящих в обитель, братской пищей. Духовным окормлением паломников занимался иеромонах Амвросий.

Немногим более года потребовалось монахам на то, чтобы возвести в обители деревянный братский корпус с храмом. Храм освятили во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, «в благодарное воспоминание прежней жизни подвижников под их святым покровом, при полном и глубоком сознании их чудотворной помощи в успехе созидания Ульяновского монастыря, как исходящего светлого луча Соловецкой обители».

Лето следующего 1868 года проходило в полевых работах и трудах по заготовке кирпичей для строительства собора. Игумен Матфей и иеромонах Амвросий вели строгую подвижническую жизнь и неустанно несли молитвенные труды и труды по обустройству монастыря. От послушаний в монастыре никто не освобождался, особенно хозяйственных: полевых, огородных, сенокосных и т. п., все в монастыре работали, начиная с иеромонахов и кончая послушниками, за исключением не способных к физическому труду.

15 Августа 1868 года, в день Успения Пресвятой Богородицы, в Вологодском кафедральном Соборе Владыка Павел посвятил игумена Матфея в сан архимандрита. Возрожденная обитель возведена была этим посвящением в степень архимандрии.

В следующем 1869 году попечением настоятеля в обители был построен второй деревянный братский корпус и начато строительство кирпичного собора. Хотя и хорошо шли дела в обители, архимандрит Матфей и иеромонах Амвросий не давали себе покоя. Дни подвижников проходили в непрестанных трудах и молитвах. Они неустанно заботились о духовной жизни монастыря, о неукоснительном соблюдении и исполнении церковного богослужения, завели строгий порядок чтения Неусыпаемой Псалтири с поминовением всех имен, включенных в синодик. Летописец монастыря свидетельствует о своём настоятеле: «Это был воистину вполне окрепший и установившийся для высшего призвания пастырь словесного стада Христова и домовитый хозяин: он и на служении, он и около построек, он и на полевых работах, и на кирпичном заводе, и в столярной. Днем он трудился на постройке, зорко смотрел за ходом дела; утром всех раньше разбудит пономарей, прежде их, пока они еще одеваются, уйдет в церковь, зажжет лампадки, свечи, и, когда придут пономари, то у него уже все готово. Неуклонно изо дня в день трудился он, пока не оставили его силы и зрение».

Видя пример истинно христианской жизни и самого искреннего, древлеотеческого благочестия архимандрита Матфея и иеромонаха Амвросия, монастырь стали посещать и постепенно возвращаться в православную церковь живущие в окрестных селениях раскольники.

В 1870 году отцы Паисий и Феофилакт побывали со святынями в Вятке. С ними были явленные иконы и части святых мощей. Вятский Преосвященный Аполлос принял их со вниманием и любовью, сам неоднократно молился перед святынями, подавая пример своей пастве. С молящимися происходили чудесные исцеления. Просьб отслужить молебны в домах было так много, что не было возможности все их выполнить. На прощанье Владыка Аполлос распорядился торжественно провожать святыню из города крестным ходом, с колокольным звоном всех церквей. По пути следования отцов Паисия и Феофилакта от Вятки до Устьсысольска в каждом селе святыню встречали и провожали с крестным ходом и колокольным звоном, при большом стечении народа, служа молебны и всеночные.

В обители, где отцы Паисий и Феофилакт не были почти четыре года, их ждали с нетерпением, встречали с крестным ходом и колокольным звоном. Встреча отцов Паисия и Феофилакта с настоятелем и братией сопровождалась нераздельною искренностью, братскою любовью и уважением. Литургию на следующий день отправляли соборно. После литургии был совершен благо­дарственный молебен о благополучном возвращении старцев в обитель и всех ниспосланных им от Господа щедротах и милостях. Теперь обитель имела средства для продолжения строительства. Подвижники понимали, что «такой успех нельзя ничем иным объяснить, как особым покровительством и милостию к монастырю Господа Бога, все устрояющего по своему мудрому изволению».

Зимой 1870 года настоятель вновь послал отца Паисия в Москву к благотворителям за помощью. Ещё девять долгих лет выполнял иеромонах Паисий своё нелёгкое послушание вдали от монастыря, пока не был вызван в обитель для помощи настоятелю, почти полностью ослепшему.

Эконом иеромонах Феофилакт на некоторое время был оставлен в монастыре, чтобы помогать в трудах настоятелю. Настилали чугунные плиты на пол в Соборе, поднимали колокола на колокольню, один за другим возводили и освящали храмы, принимали сотни паломников. Занимаясь строительством монастыря, иноки не упускали и полевых работ, улучшали и расширяли все внутреннее хозяйство обители. За Богоугодные и полезные труды по устроению обители Преосвященный Палладий 11 июля 1871 года наградил эконома иеромонаха Феофилакта набедренником.

Под руководством архимандрита Матфея, иеромонахов Амвросия, Паисия и Феофилакта монастырь возрастал духом, числом братии, постройками, хозяйством. Через 5 лет с начала восстановления в нём было уже 70 человек братии, не считая обещанников и рабочих. После всех трудов, поздно вечером и до глубокой ночи братия приходили к настоятелю архимандриту Матфею и духовнику иеромонаху Амвросию для открытия помыслов и за духовным советом. Они, хотя и устав от дневных трудов, никогда никому не отказывал в беседе и наставлении. Если случались в монастыре недоразумения и нестроения, братия шли к настоятелю или духовнику, и, получив благословение, обнаруживали, что недоразумения разрешались. В своих ночных келейных молитвах настоятель и духовник всегда молились о братии, о благополучии монастыря, о благотворителях и благоукрасителях обители. Видя труды и подвиги подвижников, многие, приходя в святую обитель, решали спасаться под их духовным руководством. У архимандрита Матфея и иеромонаха Амвросия было много духовных чад не только из монашествующей братии, но и из мирян, которые обращались к ним как к опытным и прозорливым старцам.

Всего за пять лет трудами отцов-основателей и братии в обители были возведены братские корпуса и храм. Внутри храм был богато и обильно украшен святыми иконами. Троицкий собор был доведен до крыши. При Монастыре были построены гостиница для богомольцев, разные мастерские, баня, прачечная, скотный двор, мукомольная мельница и кирпичный завод. По мудрому усмотрению, ко всякому делу приставлены были способные и усердные люди, преданные интересам обители, за всем зорко смотрели неусыпные глаза архимандрита Матфея и его помощников.

Как часто бывает, пришлось подвижникам перенести клевету и наветы. В этих скорбных обстоятельствах особенно возросла роль духовника обители иеромонаха Амвросия, который являл пример иноческого смирения. Летописец обители свидетельствует: «Летом 1871 года, в день памяти Святой Равноапостольной княгини Ольги, монастырь посетил Вологодский Преосвященый Палладий. После торжественного Богослужения Преосвященый Палладий благословил насельников обители и внимательно осмотрел весь монастырь. «Ну, отец архимандрит, — сказал Преосвященный в одну из откровенных бесед с настоятелем, не чаял я встретить здесь то, что нашел. Ведь я ехал сюда с целью закрыть монастырь, но теперь воочию убедился, что мне о нем наговорили много клеветы; устроили вы здесь целую Лавру и теперь не о закрытии помышлять, а остается бесконечно благодарить вас за все, отец Настоятель». Так с Божией помощью были разрушены козни врага рода человеческого, стремившегося опорочить и доброе дело, и доброе имя подвижников.

С Божией помощью трудами отцов-основателей и братии обитель возрастала, и слава о ней и её настоятеле распространялась всё шире.

В начале 1873 года был освящен центральный придел в нижнем этаже собора. Придел освятили в честь Нерукотворного Образа Спасителя. На освящение приехало множество богомольцев: благотворители и благоукрасители обители, священники, зыряне Устьсысольского и Яренского уездов, а также и население некоторых уездов соседних губерний. Храм, несмотря на его обширность, не мог вместить прибывших богомольцев. Большая часть их стояла на улице, невзирая на январскую стужу. С этого времени богослужения стали совершаться в каменном соборном храме. Службы в монастыре были красивые, торжественные, благоговейные, особенно когда служил настоятель архимандрит Матфей в сослужении старшей братии.

В январе 1874 года состоялось освящение двух боковых приделов в нижнем этаже собора: на правой стороне — во имя Похвалы Пресвятой Богородицы, на левой — Святителя Стефана Пермского. Почти 20 священников сослужили архимандриту Матфею в праздничные дни освящения приделов. Вновь обитель принимала сотни гостей – богомольцев. Многие паломники хотели попасть на беседу к архимандриту Матфею, но при таком стечении верующих были рады хотя бы подойти к нему и получить благословение. Некоторые из усердных богомольцев жили в монастыре неделями, чтобы попасть на беседу к настоятелю.

Единомыслие и внутреннее согласие настоятеля архимандрита Матфея и духовника иеромонаха Амвросия способствовали возрастанию обители. Старческая жизнь иеромонаха Амвросия протекала в постоянном строгом постничестве, непрестанной молитве, великой ревности к церкви. Опираясь на свой опыт старчества в Соловецком монастыре, духовник иеромонах Амвросий всегда мог подсказать настоятелю, кто из прибывших в обитель может стать послушником, а кто из послушников достоин принять Ангельский образ через монашеский постриг. Иеромонах Амвросий бдительно следил за духовным состояние братии, помогая многим чадам духовным советом и молитвой. Особенно возрастала его роль как духовника в тех случаях, когда в Ульяновскую обитель присылались для духовного вразумления и исправления оступившиеся священно- и церковнослужители Вологодской епархии. По-отечески доброе отношение отца Амвросия к оступившимся и бескомпромиссное обличение их грехов способствовали исправлению большинства из присылаемых. Некоторые из них, видя подлинное благочестие в жизни старцев, в том числе духовника иеромонаха Амвросия, сами изъявляли желание вступить в число братии святой обители.

Одновременно с исправлением должности духовника, иеромонах Амвросий исполнял клиросное послушание. Хорошо зная особенности принятого в Ульяновском монастыре столпового знаменного распева, он создал монашеский хор и руководил им почти до самой своей кончины, славя Бога пением.

Летом 1875 года подвижники завершили строительство и отделку собора, верхний придел был освящен во имя Святой Живоначальной Троицы. В признание трудов настоятеля и братии обители, архимандрит Матфей, получил от Государя Императора награду — орден Святой Анны 2-й степени, а митрополит Московский и Коломенский Иннокентий благословил отделить для монастыря частицу от мощей Святителя Стефана Пермского, просветителя зырян. Частицу эту Митрополит Иннокентий разрешил отделить от частицы святых мощей святителя Стефана, находящейся в Москве, в Рождественском Девичьем монастыре. Сопровождать святыню из Москвы в монастырь довелось иеромонаху Феофилакту.

В 1876 году на новую монастырскую колокольню были подняты колокола. Это происходило при стечении и помощи верующих из окрестных поселений[4].

Весной 1877 года архимандрит Матфей благословил строительство монастырской стены с четырьмя башнями по углам. Над южными святыми вратами в стене была устроена церковь во имя Архистратига Михаила.

В 1878 году вблизи обители было заложено здание 3-х этажной гостиницы для паломников.

Осенью 1879 года архимандрит Матфей в сослужении монастырского духовенства совершил освящение храма во имя Святителя Николая Чудотворца, что во втором этаже колокольни.

Теперь обитель была в основном построена. Четыре храма, Троицкий собор, величественная колокольня, братские корпуса, двухпрестольная церковь и гостиница для паломников за стенами монастыря, многочисленные хозяйственные постройки. Братская жизнь многочисленной братии в обители совершалась по Соловецкому уставу, неотступно во всех подробностях исполняемому. Сотни паломников, посещавших обитель, принимались с любовью.

В 1880 году настоятель иеромонах Матфей почти полностью потерял зрение. С этого времени казначей иеромонах Паисий стал всемерно помогать ему в управлении обителью. В обители продолжалось строительство, развивались все отрасли хозяйства, возрастало число братии, бережно сохранялся Соловецкий богослужебный устав и правила монашеского общежития.

Эконом иеромонах Феофилакт окончательно вернулся в монастырь в 1886 году, проведя в трудах по сбору почти 20 лет. Он трудился в обители подобно архимандриту Матфею и другим братиям, усердно занимаясь монастырским хозяйством, оставаясь строгим постником и неутомимым молитвенником. С 1885 года на него в дополнение к должности эконома была возложена должность библиотекаря монастыря. Как и все соловецкие старцы, отцы-основатели монастыря, он самим своим примером ревностного монашеского служения, послушания и смирения воспитывал вновь пришедшую в монастырь братию.

По свидетельству современника: «под неутомимым присмотром отца Матфея и его достойных сотрудников в какие-нибудь 20 лет из запустения и ничтожества устроилась Ульяновская обитель в красе и благолепии, не уступающая в настоящем ее состоянии тем, которые существуют целые столетия; устроилась не в центре деятельной жизни, не вблизи богатых городов и пышных столиц, но среди метелей и снегов на дальнем севере, у народа бедного средствами, но богатого верою и чистотой души. Вместо убогих и ветхих деревянных построек теперь красуются каменные здания; кресты святых храмов обители золотом горят на синеве неба; звучно и торжественно льется в воздухе радостный и мощный звон, призывая богомольцев. Воистину Господь возлюбил место сие и восхотел прославить подвиги своего угодника Стефана, апостольски подвизавшегося в здешней стране! В непостижимом успехе старцев по устроению обители несомненно действовал Промысел Божий!»

В воздаяние за неисчислимые заслуги, по представлению Преосвященного Израиля, архимандрит Матфей в 1890 году «за отлично-усердную службу и благоустройство в обители пожалован орденом святого Владимира 4 степени».

Хозяйство Ульяновского монастыря велось внимательно, экономно и умело, что было примером для других обителей епархии. В 1893 году Преосвященный Израиль постановил: «Настоятелю Троице-Стефано-Ульяновского монастыря с старшей братией объявить мою благодарность за разумное и бережливое ведение монастырского хозяйства».

По согласному решению настоятеля и старшей братии монастырь с готовностью помогал нищим и бедным и всегда был отзывчив на нужды епархии. Когда в Устюге открылось епархиальное женское училище, отец Матфей от себя и обители оказал значительное пособие бедным девицам духовного звания, обучавшимся в училище, за что в 1891 году ему было преподано благословение Святейшего Синода с грамотою. В бытность Преосвященного Варсонофия в Ульяновском монастыре, в 1893 году, архимандрит Матфей и старшая братия с живым сочувствием встретили предложение Преосвященного учредить в обители церковно-приходскую школу и в том же году ее открыли, c содержанием учителя и учеников от монастыря. В неурожайный 1884 год монастырь был вынужден закупать зерно, однако по благословению настоятеля братия делилась продовольствием с нуждающимися.

Все четверо преподобных отцов Троице-Стефано-Ульяновского монастыря, вступив однажды в свои должности настоятеля, духовника, казначея и эконома не оставляли их до самой смерти. Они дожили до глубокой старости, и их последние годы прошли в молитвах и трудах в процветающей обители, устроенной их подвижническими трудами.

Настоятель архимандрит Матфей от постоянных трудов и ночного бдения начал слабеть зрением. Поездка к столичным врачам не дала исцеления, в конце земной жизни подвижник был обречен на слепоту. Он без ропота нёс тяжкий крест болезни в течение долгих 15 лет, до свой блаженной кончины. Несмотря на слепоту, он занимался управлением обители. Все бумаги шли от его имени.

Архимандриту Матфею довелось проводить в путь всея земли всех сподвижников, прибывших с ним из Соловецкой обители. После радостной встречи Воскресшего Господа он тихо скончался во вторник на Фоминой неделе, 11 апреля 1895 года. Исповедовал его и причащал Божественных Тайн духовник монастыря, иеромонах Гедеон. Перед кончиной Архимандрит Матфей призвал братию, преподал всем благословение, испросив у всех прощения и молитв. Он был погребен казначеем обители иеромонахом Палладием в сослужении всех иеромонахов монастыря и священников соседних сельских приходов, в часовне при Троицком соборе, «где читается Неусыпаемая Псалтирь», рядом с упокоившимся тремя годами ранее иеромонахом Паисием. На погребение отца настоятеля стеклось множество народа, заполнившего не только храм, но и всю территорию обители. Каждый хотел подойти ко гробу и прикоснуться к нему, некоторые получали исцеление от прикосновения ко гробу.

Архимандрит Матфей упокоился под чугунной плитой с надписью: «На сем месте погребен Настоятель Священно-Архимандрит о. Матфей. Происходил из купцов г. Вятки, в монашество поступил в 1839 году в Соловецком Монастыре. В 1866 г. Указом Святейшего Синода перемещен в Троицко-Стефано-Ульяновский монастырь на должность Настоятеля. Скончался 11-го апреля 1895 г. на 81 году от рождения».[5]

Архимандрит Матфей оставил Духовное завещание братии монастыря. Оно навсегда стало духовным отеческим наставлением основателя обители последующим поколения монашествующих.

 

ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ АРХИМАНДРИТА МАТФЕЯ

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Возлюбленнейшие о Господе отцы и братия!

Помня заповедь Спасителя нашего, рекшаго во святом Своем Евангелии: «Бдите убо, яко не весте дне ни часа, в онь же Сын Человеческий приидет», я, грешный, благоволением Божиим достигнув дней глубокой старости, и к тому же еще при болезненном моем положении, длящемся несколько уже лет, более всего должен ожидать сего часа смертнаго, часа страшнаго и вожделеннаго; последнее мое слово вещаю вам ныне, в онь же день Господь судил мне оставить временную сию жизнь и перейти в вечность.

Но, чада мои, присно мне возлюбленныя, прежде, нежели душа моя предстанет пред страшное и нелицеприятное судище Христово, прошу и молю вас коленопреклоненно, - простите меня за все мои ошибки и недостатки, и если кого либо из вас как человек оскорблял чем нибудь, равно как и я всех вас прощаю и разрешаю, и вознесите ныне наипаче горячия сыновния ваши мольбы ко Господу, да обрящу я милость у Него. Ибо хотя я, при помощи Божией, старался всегда исполнять должность свою по силе своей, возлагая всю надежду на Бога, восполняющаго недостающее и изводящаго честная от недостойнаго, но при всем том вполне сознаю, что далеко не соответствовал тяжелой и неудобоносимой своей обязанности. Кроме того, если и праведник, по слову писания, едва спасается, то где аз грешный явлюся? Помяните ныне, возлюбленныя мои чада, оныя мои попечения и многия скорби, которыя я имел со дня моего вступления на сие пустое место ради вашего блага и спасения, без всяких средств, с единым упованием на Всесильную Десницу Божию; покройте мои великие недостатки вашею любовию, что будет достойно вашего священнаго звания.

Ради собственнаго вашего блага прошу и убеждаю вас, не нарушайте и не сокращайте церковнаго богослужения, заведеннаго по уставу Соловецкому, исполняйте усердно поминовение имен благодетельских, чтобы синодики, заведенные в обители, неопустительно читались как положено. Ибо оставление или небрежение относительно сего нашего дела весьма ответственно для нас пред Господом. Будем помнить милость благодетелей наших и их помощь обители во время нужды, ибо их благочестивое благотворение поддерживает и восполняет наши нужды; сие нам никогда забывать не должно, а воздавать, как обязались, молитвою за их милость. Судьбы будущия обители неизвестны и заключатся в Деснице Божией. Также памятовать должно, что многие приносят обители свои посильныя жертвы, часто из последних средств, с лишением и ограничением своих нужд. Крайне грешно будет наше неисполнение их усердия; внимайте долгу совести, ибо за это спросится с нас на суде Божием.

Как во дни моего с вами земнаго пребывания, я многократно просил и увещавал вас, во имя заповеди Христовой и ради собственной вашей пользы временной и вечной, хранить между собою мир и любовь братскую и взаимное снисхождение друг к другу, и общее согласие и единодушие, всячески избегая всякаго нестроения внутренняго и разногласия, так и теперь, хотя и безгласно, чрез сие письменное к вам мое увещание и слезное отеческое моление, напоминаю, прошу и молю вас: храните мир и любовь и взаимное братское единомыслие; не ищите каждый своего «я» и ради такого богопротивнаго себялюбия не забывайте вашей общей пользы, общаго блага и чести обители и братии. Где мир и любовь, тамо и Бог, а где Бог, тамо всякое добро. Мир и единодушие составляют твердое ограждение и благоустроение всякаго общества; при внутреннем несогласии падает всякий дом и всякое общество.

Разставаясь с вами, дражайшие мои отцы, братия и чада, вручаю вас Господу и Его Пречистой Матери, и покрову святаго Стефана Пермскаго, просветителя страны сея и первому молитвеннику о новопросвещенных своих чадах, в честь котораго и обитель сия устроена, купно и преподобным и богоносным отцам нашим Зосиме и Савватию Соловецким, откуда и порядок и весь строй монастырской жизни перенесен сюда, по благословению Святейшаго Синода.

Преемника себе не назначаю, но благословляю избрать из своей среды, и кого изберете вы из среды своей общим советом и единодушным изволением о Господе себе во игумена, того избираю и я. Всесильный Господь, молитвами Святых, да подкрепит избраннаго вами в Его служение на прославление Святаго Имени Господня! Скажу еще, что я избрал себе преемника отца Паисия и ходатайствовал пред начальством о возведении его в сан игумена, что и было уважено; но Господь судил иначе, ранее меня призвал его к Себе, а потому теперь вас самих и прошу, и молю об избрании. С своей же стороны вы, отцы и братия, храните мир и единение духа с вашим настоятелем, терпеливо переносите неизбежныя взаимныя тягости и, памятуя, что вас избрал Господь на служение Себе, в чувстве благодарнаго сердца, всеми силами старайтесь быть достойными небеснаго звания вашего.

Прошу и увещаваю вас, возлюбленные отцы и братия, сохраняйте установленный порядок общежития и церковнаго богослужения; приходящих всех богомольцев, кто бы они ни были, и богатых и бедных, кормите трапезой монастырской, как заведено нами с перваго дня вступления в обитель сию, когда еще ничего не было, и по силе возможности помогайте и нищим, и бедным. Сам Господь засвидетельствовал во очию всех вас, воздая обильно Своими щедротами обители за сие малое с нашей стороны благотворение; сие соблюдайте неизменно, как было при мне, и не ограничивайте и после меня.

Жизнь же моя, братия, вам известна; я не позволял себе никаких излишеств роскоши ни в пище, ни в одежде, а довольствовался тою же братскою пищею и одеждою по уставу общежития, что говорю не ради похвалы, а ради общаго примера; покуда силы мои позволяли, я всегда каждый день присутствовал с вами за общим столом в трапезе, но когда Господь по грехам моим наказал меня болезнию и отнял зрение у меня, то и тогда, хотя я и не стал ходить в трапезу вместе с вами, но особеннаго приготовления для меня не делали, а ту же пищу приносили, что и вам предлагалась, а одежда моя вам известна.

Прощайте, мои драгоценные братия и отцы! Господь да благословит вас всех! От глубины души благодарю вас за все обилие вашей любви и уважение ко мне недостойному; поминайте, молю, меня в святых молитвах; прощайте! Мир вам! Аминь.

Сие мое завещание прочитать после моей смерти.

Подлиное подписал архимандрит Матфей.

 

Духовник иеромонах Амвросий через всю жизнь пронес послушание воле Божией. Не имея ни единого замечания от настоятеля, он ежегодно был характеризован как «поведения отличнейшего, к послушанию весьма способный, имеет особую ревность к церкви и к клиросу, и в старческой жизни весьма назидательный к иноческой жизни».

Священноначалие не раз отмечало труды и заслуги иеромонаха Амвросия благодарностями. 30 октября 1867 года он был награжден набедренником «за отлично-усердную службу»; 31 мая 1883 года, «за долговременную и полезную службу» был награжден золотым наперсным крестом.

Иеромонах Амвросий мирно отошел ко Господу 21 июня 1893 года, в возрасте 74 лет. Господь призвал его к себе на два года раньше, чем его любимого настоятеля, архимандрита Матфея. Исповедовал и приобщил его Святых Тайн иеромонах Ириней. Погребен он был 24 июня 1893 года в монастырской ограде близ собора за алтарем. Совершал погребение казначей, иеромонах Палладий, соборно.

Казначей иеромонах Паисий всегда являл для братии пример самого ревностного монашеского служения, был образцом послушания и смирения. Священноначалие не раз удостаивало его благодарности и наград за подвижнические труды в Троице-Стефановском Ульяновском монастыре. 30 октября 1867 года «за отлично-усердную службу» он был награжден набедренником; 30 апреля 1875 года «за отлично-усердную службу» ему было преподано благословение Святейшего Синода; 17 июня 1880 года «за долговременную и полезную службу по духовному ведомству» он был пожалован золотым наперсным крестом; 10 апреля 1888 года «за отлично-усердную службу» ему было преподано благословение Святейшего Синода.

В формулярных списках сохранились характеристики иеромонаха Паисия, данные ему настоятелем монастыря архимандритом Матфеем: «поведения отличнейшего, к послушанию способный и отлично благонадежный, ведет жизнь старческую, весьма назидательный».

Архимандрит Матфей избрал его себе в преемники. Согласно определению Святейшего Синода от 15 мая 1891 года,  иеромонах Паисий был возведен в сан игумена, но не дожил до хиротесии, скончался 19 марта 1892 года.  Господь призвал его к себе на три года раньше, чем архимандрита Матфея.

Казначей иеромонах Паисий скончался 19 марта 1892 года в возрасте 74 лет. Перед смертью иеромонаха Паисия исповедал и причастил Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа его давний друг и сотрудник, духовник монастыря иеромонах Амвросий. Погребение совершил преемник иеромонаха Паисия на должности казначея монастыря, иеромонах Палладий соборно.

Иеромонах Паисий покоился в часовне при Троицком соборе под чугунной надгробной плитой с надписью «На этом месте погребен Казначей Иеромонах Паисий. Происходил из мещан города Москвы. В монашество поступил в 1842 г. в Соловецком монастыре. В 1866 г. Указом Святейшего Синода перемещен в Троицко-Стефано-Ульяновский монастырь на должность Казначея. В 1891 г. по определению Святейшего Синода удостоен саном Игумена. Скончался 19 марта 1892 г. на 73 году от рождения». [6] Рядом с ним через три года упокоился настоятель, архимандрит Матфей. 

Эконом иеромонах Феофилакт всю свою жизнь ревностно служил Богу, не имея ни одного замечания, но всегда характеризуясь, как монах «поведения отличнейшего, к послушанию способнейший и весьма благонадежный, особенно по монастырскому хозяйству, весьма назидательный». 30 апреля 1887 года «за отлично-усердную службу» он был удостоен благословения Святейшего Синода; 7 апреля 1888 года «за долговременную и полезную службу» награжден золотым наперсным крестом.

Отец Феофилакт скончался первым из четырёх отцов-основателей 16 марта 1892 года, от воспаления легких, в возрасте 64 лет. Господь призвал его к себе за три дня до его верного соратника в трудах по сбору отца Паисия и на три года раньше, чем настоятеля, отца Матфея. Перед смертью отца Феофилакта, как и отца Паисия, исповедал и приобщил святых Божественных Таин отец Амвросий. Совершал погребение казначей монастыря иеромонах Палладий соборно.

 

Последователи отцов-основателей монастыря сохраняли обитель и братство, стараясь исполнять завещанное архимандритом Матфеем, и в полной мере разделили судьбу нашей Церкви в годы гонений.  Двоих из них Господь прославил в лике новомучеников и исповедников Российских.[7]

В 1994 году в Троице-Стефано-Ульяновском мужском монастыре возобновилась монашеская жизнь. Настоятелем монастыря стал иеромонах, а позднее епископ Питирим (Волочков). Особое внимание Владыка Питирим уделил изучению, усвоению и применению опыта преподобных отцов Матфея, Амвросия, Паисия и Феофилакта, ощущая их незримую помощь и поддержку. В 1994 году братией монастыря были обретены мощи архимандрита Матфея и его сподвижников. Мощи были найдены неожиданно. При расчистке куч мусора, оставшегося от разрушенного собора, была найдена надгробная чугунная плита архимандрита Матфея. Был пасмурный день. Когда подняли плиту, тучи расступились и яркий луч света осветил могилу. Под плитой лежали мощи. Затем подняли надгробную плиту иеромонаха Паисия. И вновь тучи расступились и луч света осветил святые мощи. По свидетельству очевидцев, от мощей ощущалось благоухание, произошли исцеления.

На месте упокоения архимандрита Матфея, иеромонаха Амвросия, иеромонаха Паисия и иеромонаха Феофилакта стала ежедневно совершаться заупокойная лития. Многие Богомольцы приходят к месту упокоения, заказывают панихиды по отцам-основателям монастыря, получая благодатную помощь.

Богоугодная жизнь праведников засвидетельствована даром чудотворения по их кончине. В монастыре ведется книга записи чудес и помощи подвижников в разных нуждах. Многочисленные паломники обители почитают подвижников, специально приезжают помолиться у мощей, зная, что Господь прославил отцов-основателей монастыря посмертными чудесами.  

 

Аминь и Богу Слава!

 

 

Литература.

1. Епископ Питирим (Волочков). Путь становления обители. Глава 1. Социально-экономическое обустройство Троицко-Стефановского Ульяновского монастыря в период настоятельства архимандрита Матфея.- Сыктывкар: 2008.
2. Преосвященнейший Питирим, епископ Сыктывкарский и Воркутинский. Отцы-основатели Троицко-Стефано-Ульяновского мужского монастыря. //Русская Православная Церковь в Коми крае. Некоторые вопросы истории (Материалы научно-практических конференций).-Сыктывкар: 1998.
3.  Ульяновский монастырь у зырян. Часть III. Повествование монаха Арсения об устроении Ульяновской обители.- Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1995.
4. Рощевская Л.П. Благотворительная деятельность Троице-Стефано-Ульяновского монастыря (1860–1917 гг.) // Социальное служение Русской Православной церкви: исторический опыт и современное состояние (материалы конференции).- Сыктывкар: 1998.
5. Лебедев А. Святая обитель среди зырян и её строитель. Жизнеописание архимандрита Матфея. Прибавление к Вологодским Епархиальным ведомостям: 1895, № 15. С. 249-264.
6. Любимов В. А. Старая Вятка. Квартал за кварталом. Часть первая.- Триада плюс.- Вятка: 2007. С. 121, 122, 462.
7. Коняев Н.М. Святительская любовь. Рассказ о житии Стефана Пермского. Часть 2. С. 35.

 

 

 

Назад к списку