Святитель Стефан Пермский - основатель Троице-Стефано-Ульяновского монастыря
630 лет назад началось апостольское служения святителя Стефана Пермского среди зырянского народа. Вооружившись пламенной верой, постом и молитвой он разрушал языческие кумирни и обращал язычников ко Христу, строил храмы, ставил монастыри. На верхней Вычегде, там, где ныне стоит Троице-Стефано-Ульяновский монастырь, им основана пустынь во имя Нерукотворного Образа Спасителя. Он и сегодня охраняет наш монастырь, а мы не единожды в день возносим к нему свои молитвы: «Святителю отче Стефане, моли Бога о нас».
Просвещение зырян.
Фреска Троице-Стефано-Ульяновского монастыря
Память святителя Стефана епископа Пермского
26 апреля (9 мая)
Рассказ о житии святителя Стефана Пермского
(по повести Н.М.Коняева «Святительская любовь»)
Святитель Стефан Великопермский родился в Великом Устюге — городе, из которого выдут потом Семен Дежнев и Василий Поярков, Ерофей Хабаров и Владимир Атласов, имена которых сделались городами и краями, проливами и горными хребтами.
На два века впереди их двинулся по неведомому пути, как бы прокладывая его, современник преподобного Сергия Радонежского — святитель Стефан Великопермский.
1.
Начало жизни святителя приходится на сороковые годы XIV века.
Прекрасный, наполненный грозным светом мир православия с первых дней окружал Стефана.
В соборной церкви Пресвятой Богородицы, где служил его отец, Симеон Храп, хранилась чудотворная икона Благовещения Божией Матери, молясь перед которой праведный Прокопий Устюжский отвел каменную тучу от города
Существует предание, что Прокопий предсказал Марии, дочери устюжского кузнеца Ивана Секирина, великую будущность ее сына. Марии было всего три года, когда он поклонился ей в церкви и произнес:
— Сие девица Мария грядет — матерь великого Стефана-епископа, учителя пермского!
Стефану было восемь лет, когда он научился читать церковные книги и смог участвовать в церковных службах, исполняя обязанности канонарха в соборной церкви, где служил отец. Тогда же проявилась его необыкновенная способность к языкам...
Великий Устюг был русским городом, но вокруг него простирались бескрайние леса, населенные племенами зырян-пермяков, как раньше называли народ коми. Толпами приходили пермяки в Устюг, чтобы продать добытые меха.
Никто не учил мальчика говорить по-пермски, никто не побуждал его изучать этот язык... Стефан и сам не заметил, как научился. Он заговорил с зырянами, и ему открылась простота сердец лесных жителей... И, как истинно православный человек, ужаснулся мальчик горестной участи людей, не ведающих истинного пути к спасению своих душ, не знающих слова Христова...
Не только необходимых для богослужения слов, таких, как «аллилуйя» или «аминь» не было в зырянском языке, отсутствовало там даже слово «грех», без которого невозможно исповедание православной веры — ибо в Символе веры так и сказано «Исповедую едино крещение во оставление грехов»…
2.
Мало сохранилось подробностей о юности Стефана.
Известно только, что в 1365 году он поступил в Ростовский монастырь святого Григория Богослова.
В те годы пронеслась над русской землей жестокая эпидемия моровой язвы. Один за другим пустели на ее пути русские города: Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Ростов, Торжок, Тверь...
«И опусте вся земля и порасте лесом!» — писал летописец.
Вероятно, захватила эпидемия и Великий Устюг, не пощадив семью устюжского клирошанина Симеона Храпа.
Разумеется, потеря семьи была лишь внешним толчком, приведшим Стефана в монастырь. Это решение уже давно зрело в нем. Как свидетельствует Епифаний Премудрый, младший товарищ и создатель Жития святителя Стефана, еще на заре своей юности осознал будущий святитель, что «аки речная быстрина, или аки травный цвет», маловременна и быстротечна земная жизнь человека. Путь иночества, посвящения себя служению Богу, был единственно возможным для Стефана. Подталкивало его на этот путь и стремление к знаниям, получить которые можно было только в монастыре.
3.
Ростовский монастырь святого Григория Богослова называли в городе «Братским затвором». Находился он в центре Ростова и от города отделялся не только стенами, но и строгостью устава.
Во время архиерейских служб братия «Затвора» стояла на левом клиросе и пела службу по-гречески, в то время как правый клирос пел по-славянски.
Обитель славилась богатой библиотекой.
С ревностью взялся Стефан за изучение книг. Многие из них были на греческом языке, но благодаря тому, что архиерейские службы в монастыре совершались одновременно на двух языках, уже вскоре инок Стефан научился читать и греческие книги отцов церкви. Принятый в число братии, он строгой подвижнической жизнью укреплял себя для великого дела, которое было назначено ему исполнить. Тринадцать лет провел Стефан в монастыре святого Григория Богослова.
От Епифания нам известно, сколь упорным и сосредоточенным был будущий святитель при «поглощении» книг в стремлении понять и прочесть как можно больше. Если видел Стефан человека «мудрого и книжного или старца разумного и духовного, то задавал ему вопросы, беседовал с ним, у него поселялся и ночевал, и утреневал, расспрашивая о том, что старался скорее понять».
Стефан никогда не довольствовался «бедным учением». Если он встречал в книге какое-то непонятное место, то прерывал чтение иногда на дни, иногда на месяцы, пока до конца «по истине не уразумеет» смысл написанного. Подобное сосредоточенное чтение укрепляло Стефана в вере, все ясней раскрывался перед иноком предназначенный ему путь.
Время, когда мужал будущий святитель — время расцвета русской святости. Кажется, не было еще на Руси времен, когда являлось бы столько святых... Стефан возрастал, когда совершали свои духовные подвиги Феогност митрополит Киевский и Алексий митрополит Московский; Моисей архиепископ Новгородский и Дионисий, архиепископ Суздальский; преподобный Кирилл Челмогорский и Лазарь Муромский; Авраамий Галичский и Варлаам Серпуховский; Сильвестр Обнорский и Антоний Краснохолмский; Павел Высоцкий и Димитрий Прилуцкий; Мефодий Пешношский и Арсений Коневский; Кирилл Белоезерский и святой блаженный Николай Кочанов, Христа ради юродивый; праведная Иулиания Новгородская и святая княгиня Васса Нижегородская.
Это перечисление можно вести и далее, но важнее постигнуть, что святость стала тогда на Руси явлением повсеместным…
4.
В Ростовском монастыре святого Григория Богослова, подобно славянским просветителям Кириллу и Мефодию, и создает Стефан первую азбуку пермского языка.
Азбука...
Как создать алфавит для бесписьменного народа?
Нельзя же просто смешать по собственному усмотрению греческие, латинские и славянские буквы. Алфавит должен рождаться из самого языка, должен стать неотторжимой частью его.
Будущий святитель понимал это.
Он хотел, чтобы само начертание Слова Божия было родным для пермяков.
Но зыряне знали тогда лишь одну письменность — зарубки на деревьях, которые оставляли охотники, обозначая свои участки.
На эти знаки и были похожи Стефановы буквы.
Как зарубками на деревьях дорогу в нехоженой тайге, записал Стефан этими буквами переводы святого Евангелия и других церковных книг, которые понадобятся ему в святительском служении.
Забегая вперед, скажем, что алфавит, созданный Стефаном Великопермским, оказался достаточно простым и легким для обучения. Грамотность, привезенная святителем, быстро распространилась в лесных селениях. Уже через четыре года после начала миссионерской деятельности Стефана, по свидетельству митрополита Макария, «священники служили обедни на пермском языке, пели вечерню и заутреню пермской речью; и канонархи возглашали каноны по пермским книгам, и чтецы читали пермской беседою, и певцы всякое пение совершали по-пермски».
Но это потом стало явно, насколько удачно придумал святой Стефан пермскую азбуку. Когда же он только приступил к ее созданию, даже среди монастырской братии нашлись у него противники. Многие ученые монахи указывали Стефану на неуместность этой затеи...
«Бессмысленно, — говорили они, — замышлять какую-то новую грамоту, если до конца света остается чуть больше ста лет».
И здесь нужно сказать, что ожиданием конца света была пронизана в те годы жизнь не только средневековой Руси, но и всей Европы. В 1492 году завершалось седьмое тысячелетие от сотворения мира, и грядущего конца света ожидали повсеместно.
Вероятно, эсхатологические ощущения жили и в Стефане, но они только укрепляли его в верности избранного пути. Не так уж и много оставалось времени любимому им пермскому народу, чтобы узреть свет Истины и спастись для вечной жизни.
5.
Гигантский труд создания пермской письменности был завершен в 1377 году. Стефан перевел на язык коми Евангелие и основные богослужебные книги. Завершив свой труд, около года жил он в своем родном Великом Устюге. Встречаясь с пермяками, на них «испытывал» свои переводы и, чтобы сделать вразумительными для зырян святые истины православной веры, снова и снова переделывал непонятные места.
В 1378 году Стефан отправился в Москву, чтобы получить благословение Православной Церкви на предстоящий подвиг.
Митрополита Алексия он уже не застал, ибо тот 12 февраля 1378 года преставился ко Господу. Благословение Стефану дал епископ коломенский Герасим.
— Хочу нести Евангельскую проповедь в Пермскую землю — объявил ему о своем замысле Стефан. — Или зырян обратить в христианскую веру, или самому пострадать и положить свою голову за Спасителя нашего.
Герасим удивился «таковому ко Христу усердию и спасению душ человеческих желательству».
«Чадо Стефан, во Святом Духе сын и сослужебник нашего смирения, — сказал он, — иди с миром и благодатию Божиею, да сопутствует тебе Сам Господь славы и даст ти глагол, благовествующему силою многою. Облекись по апостолу во всеоружие Божие, приими щит веры и шлем спасения, и меч духовный — глагол Божий; иди, и да будет слово твое солию растворено, живо и действенно, и Дух Святый да внушит тебе, когда и что говорить, да наставит, где как поступать, чтобы обратить к свету веры сердца неверных».
Посвятив Стефана в священнический сан, епископ Герасим вручил будущему святителю антиминсы и снабдил всем необходимым для устройства храмов Божиих.
«И нача яко овча посреде волков, посреде рода строптива и развращенна ходити и проповедовати Христа, истинного Бога, и учити христианской вере», — говорит Житие Святителя Стефана.
6.
Там, где при впадении в Северную Двину Вычегды стоит сейчас город Котлас, раньше было зырянское селение Пырос.
Здесь и поставил Стефан первую на пермской земле часовню во имя Николая Чудотворца. Здесь, в Пыросе, совершил Святитель в первый раз на Пермской земле таинство крещения.
Был сумрачный северный день.
Тускло поблескивала вода Вычегды. Ветер шумел в верхушках вековых сосен, словно бы цеплявшихся за тучи, низко обложившие все небо...
Наверное, так же шли в воду Днепра жители Киева, когда святой князь Владимир крестил Русь.
И так же, как в 989 году над Днепром, разнеслись над суровой северной рекой вечные слова:
— Крещается раб Божий... Во имя Отца и Сына и Святаго Духа...
Впервые прозвучали эти вечные слова на пермском языке, словно не из далекой земли были принесены они, а здесь и возникли из немолчного шума вековых сосен, из тусклого блеска холодной реки...
— Ниман тенид, Мезосо, ниман тенид!
А когда совершено было таинство миропомазания, когда прозвучали слова: «...печать Духа Святаго», вдруг раздвинулись тучи, и ясный небесный свет озарил лица первых христиан Пермской земли.
И наполнились светом их души...
И умерли они для прежней жизни, и получили благодать Святаго Духа, дарующего жизнь новую...
А Стефан, поставив в лодку икону Божией Матери, поплыл по Вычегде. Ловко управляясь шестом, заходил в притоки, проникая в самые глухие селения зырян.
Места были дикие, необжитые...
Однажды, причалив к берегу, Святитель увидел перед собой огромного медведя. И надо было вернуться, запрыгнуть назад в лодку и уплыть, но Стефан не испугался. Сотворил крестное знамение, и медведь, рыча, убрел в чащу, освобождая путь святому.
На этой заросшей дремучими непроходимыми лесами земле, куда приплыл Стефан со словом Божьим, люди веровали в своих богов.
У пермяков был злой дух, живущий под землей. Звали его — Куль.
А низших духов, управляющих миром от имени великого духа, было такое множество, что ими наполнены были воды, леса, камни, огонь…
Зыряне повсюду ставили идолов, изображавших этих божков и, чтобы умилостивить, одаривали их мехами… Особенно же почитали пермяки Воипеля. Они считали, что этот дух защищает их землю.
Всего сто лет оставалось до конца времен…
Слишком мало времени, чтобы спастись для вечной жизни целому народу, и Стефан не желал терять времени, он действовал решительно и быстро.
Приближаясь к зырянским селениям, Стефан прежде всего искал кумирни, где стояли идолы. Он рубил их «обухом в лоб» и, расколов на мелкие щепки, сжигал вместе с мехами, принесенными в дар этим богам.
Разрушение кумирен считалось у пермяков самым страшным преступлением. И, разрушая кумирни, Стефан никогда не действовал тайком, ни разу не пытался скрыться. Разведя костер на месте бывшей кумирни, он молился Богу и ждал, когда сбегутся, заметив дым, вооруженные идолопоклонники. И тогда, бесстрашно стоя перед разъяренной толпой, начинал проповедь.
И столь велика была сила Святителя, что стихали враждебные выкрики, и слова об истинном Боге и Спасителе нашем западали в простые сердца лесных жителей, и свет Христовой любви впервые врывался в их души.
7.
Считается, что основная зырянская кумирница, возле которой жили тогда главные жрецы, находилась в селении Гам на Вычегде.
В Гаме уже знали о появлении христианского проповедника, и готовились к отпору. Знал об этом и Святитель, но опасность не устрашила его. Выбрав время, когда никого не было близ окруженной заповедной рощей кумирницы, он поджег ее и сел рядом, погрузившись в молитву.
Идолопоклонники не заставили ждать себя. Великое множество зырян, вооруженных топорами и кольями, окружили Святителя.
И казалось, что уже нет спасения.
Подступившие язычники не могли только решить, какой смертью должен умереть Стефан. В конце концов, они притащили солому и начали обкладывать ею Святителя, готовясь «сотворить запаление рабу Божьему».
И Стефан понял, что близка кончина его.
«В руце твои, Господи, предаю дух мой, покрый мя крылама твоея благости!» — прочитал он молитву.
И снова небесная благодать излилась на присутствующих, стихли яростные выкрики, в наступившей тишине звучал только голос Стефана, несущий Свет и Спасение.
— Люди! — говорил Стефан. — Доколе не отступите вы от прельщения бесовского? Или вы не боитесь суда Божия и огня вечного? Чего ради поклоняетесь идолам и нарицаете их богами вашими? А они ваших же рук дело: уста имеют, а не говорят, имеют уши, а ничего не слышат... Уразумейте заблуждение ваше и ослепление и оставьте эту пагубную суету идолослужения. Познайте единого Бога, в которого веруют христиане. Приступите к Нему, и просветитесь. Он утвердил небо, основал землю, держит все сотворенное и управляет всем миром. Он все видит и все слышит, и нужды каждого знает, и о всех промышляет, всем помощник и хранитель, и нет другого Бога, кроме Него!
8.
Легендами и преданиями окутан путь Стефана по Пермской земле…
И сейчас еще укажут вам камни, на которых встреч течению поднимался Святитель, и сейчас еще проведут в Усть-Выми на холм, где срубил Стефан «прокудливую березу» — главную святыню зырян.
Предание рассказывает, что после каждого удара топора Святителя «прокудливая береза» плакала мужскими и женскими, старческими и младенческими голосами: «Стефан, Стефан, зачем ты нас гонишь отсюда, здесь наше древнее пребывание!» — и после каждого удара струились из дерева смрадная кровь.
Падая, «прокудливая береза» коснулась верхушкой речной воды и Вымь отошла от холма, изменив свое русло.
Зыряне, узнав о гибели «прокудливой березы», попытались все-таки убить Стефана.
«И начатые зле наступати, хотяху и келию разбити и святаго отгонити или смерти предати, несяху с собою всяк дреколие и луки и стрелы, — говорится в «Повести о Стефане Пермском». — Но святый, видя их тако ярящихся, а сам нимало от таковаго их злаго нападения убояся, но силою Божиею запретив им, и абие вси во един час ослепоша».
Святитель Стефан пообещал вернуть зрение идопоклонникам, если они вырубят лес на горе близ того места, где стояла его келья. Ослепшие зыряне вынуждены были согласиться и на ощупь вырубили заповедную рощу. Однако, когда зрение вернулось, «раскаяхуся» они, что трудились бесплатно, и снова начали грозить убить принявших крещение учеников Стефана, а самого святителя — изгнать. И тут вновь поразила их слепота и, чтобы излечиться от нее, вынуждены были идолопоклонники окопать гору, где жил Стефан, сделать насыпь и ров.
На расчищенном от языческой чащобы холме воздвиг Стефан церковь — храм Благовещения Пресвятой Богородицы. Если вспомнить, что Благовещение - это начало пути ко спасению человечества во Христе, то становится ясным, почему святитель Стефан первым на пермской земле воздвиг именно этот храм.
При Благовещенской церкви в Выми он учредил училище, в котором и учил детей по Часослову и Псалтири, переведенным им на зырянский язык. Богослужение в Благовещенской церкви тоже совершалось на зырянском языке.
«Из учившихся грамоте, - пишет Епифаний Премудрый, - тех из них, кто выучивал святые книги и в них разбирался, одних он ставил в попы, других в дьяконы, третьих в иподьяконы, пятых в певцы, пение им перепевая, и перелагая, и уча их писать пермские книги».
9.
Когда Благовещенская церковь перестала вмещать всех верующих, Стефан приступил к строительству храма в честь святого архангела Михаила, в день памяти которого, 8 ноября, он и начал свою проповедь на пермской земле.
Как гласит предание, идущие в Усть-Вымь зыряне несли сюда — каждый по горсточке — землю. Из этой земли и насыпан холм на берегу Выми, на котором поднялась Михайло-Архангельская церковь.
Стефан сам писал иконы для Усть-Вымских храмов, сам совершал в них службы. Помогали ему новокрещеные. Обучившись пермской грамоте, они читали в церкви Часослов, Осьмигласник, Псалтырь... Стефан не только привлекал красотой, но и приобщал учеников своих к созданию красоты церковной службы.
Теперь местные «кудесники» и «обаянники» забеспокоились всерьез. Можно было восстановить разрушенные Стефаном кумирни, — но как погасить свет в прозревших душах? Можно было не беспокоиться, дожидаясь смерти Стефана, — но как быть спокойными, если на Пермской земле появятся тысячи Стефанов?
И раньше кудесники подговаривали зырян убить Стефана, но те отказывались, отвечая, что, дескать, вот если бы сам Стефан начал с ними драку, то и им хорошо было бы бить его... Но вот беда, скверный обычай у Стефана, не начинает он драки...
Теперь же, после успеха Стефановой проповеди, зыряне даже и слушать не хотели своих «обаянников».
— Пошто с ногами говорите? — отвечали они. — Если вы правы, идите и говорите с головой! Идите, со Стефаном спорьте, чьи боги сильнее. 10.
И вот зимой из Княжпогоста пришел в Усть-Вымь главный пермский кудесник Пама или, как его называли, Пам-сотник.
Пама знал заклинания, умел заговаривать кровь и наводить болезни, обладал он и даром внушения. Его сила считалась непреодолимою, а вещания — непреложными. Зыряне верили, что вся здешняя земля управляется его колдовством.
Пама искренне верил, что Стефан тоже кудесник, только более искушенный, более опытный, чем он сам. Как к кудеснику и пришел к Стефану Пама. Разговор их, записанный Епифанием Премудрым со слов самого Стефана, известен доподлинно.
Начал Пама с угроз.
— Какою властью ты творишь это? — спрашивал он, пытаясь устрашить Стефана. — Кто дал тебе эту власть? Скоро сотворю я чары на твою погибель и напущу богов моих на тебя!
— Боги твои, которыми ты хвалишься, давно уже сгорели в огне... — отвечал на это Стефан.
— У христиан один Бог, — сказал Пама. — А у нас богов много. Нам легче жить. Много богов — много помощников, много защитников... Ты посмотри сам, Степан... В вашей стороне на медведя ходят по многу человек, и то не всегда добудут его... А у нас один охотник идет в лес и никогда не возвращается без медведя. Значит, сильней один человек со многими богами, чем много людей с одним богом. Опять же и вести у нас быстрее расходятся. Если случится что-нибудь на другом конце тайги, у нас это тотчас известно становится. А у вас гонцы сколько недель с вестью скачут?
— Человек побеждает зверей не потому, что ему ваши боги помогают! — ответил Стефан. — И не силой своей и ловкостью побеждает человек зверя, а потому что Бог отдал во власть человека всех зверей, скотов, рыб и птиц. И у нас были христиане, которые одним только именем Христовым укрощали диких зверей.
И о вестях он сказал.
— Между христианами, было много таких прозорливых мужей, которые очами духовными видели не только что сейчас происходит далеко от них, но и то, что произойдет много лет спустя.
Но не удовольствовался ответом Стефана Пама, снова и снова говорил он о силе своих богов, снова приводил десятки убедительных, как ему казалось, примеров торжества его богов.
И снова терпеливо объяснял ему Стефан, что ошибается он.
Этих ответов Епифаний Премудрый не сообщает. Видимо, они казались ему очевидными. Простые эти ответы может найти любой, раскрыв «Закон Божий»...
«Все, что мы видим, сотворено Богом. Но еще прежде, чем сотворить этот видимый мир, Господь сотворил мир невидимый, то есть ангелов.
Слово «ангел» значит «вестник». Ангелов Бог посылает людям, чтобы открывать им Свою волю. Ангелы невидимы, потому что у них нет тела. Они бестелесные духи. Но иногда, когда Бог этого хочет, ангелы являются людям в образе человека. Ангелов на иконах изображают с крыльями в знак того, что они с радостью и быстро исполняют волю Божию. Бог сотворил очень много ангелов, и все они были добрыми: они любили Бога и слушались Его. Но один из ангелов возгордился и захотел сам стать как Бог и никого не слушаться. Некоторые ангелы взяли с него пример и тоже перестали слушаться Господа. Тогда добрые ангелы вступили в борьбу со злыми, победили их и прогнали. С тех пор ангельский мир разделен: добрые ангелы остались с Богом, служат Ему, восхваляют Его и помогают людям делать добро.
Каждому человеку Бог дает ангела-хранителя. Ангел-хранитель любит нас, дает нам добрые мысли и желания, помогает нам своей молитвой удерживаться от злого и радуется, когда мы его не делаем, помогает нам в добрых делах и охраняет нас от бед.
А алые ангелы находятся вдали от Бога и стараются противодействовать Ему и сеять всюду зло. Их называют не ангелами, а бесами; а первого ангела, который восстал против Бога, — диаволом, или сатаною».
Вот так, должно быть, просто отвечал и святой Стефан на вопросы Памы.
И этому не нужно удивляться, потому что Истина всегда проста.
Но Пама, слушая Стефана, не слышал его.
По-прежнему думал он, что Стефан такой же чародей, как и он, и так же, как и он, умеет сообщаться со злыми духами... И поэтому Пама и пытался разузнать: какую власть имеет Стефан над злыми духами и сильнее ли эта власть, чем та, которая есть у него.
И раз, и два, и три ответил ему Стефан, что никогда не зовет он в помощники бесов и не знает ни заклинаний, ни волшебных слов, чтобы остановить огонь... Одно только оружие и защита у него — молитва. Он, Стефан, молится Богу, и если угодно Богу защитить его, то эта защита окажется крепче любой другой.
И так они разговаривали весь день и всю ночь, и не ели, и не пили, и все это без толку.
«Аки на воду сеяв...» — напишет Епифаний Премудрый, подразумевая, что бессмысленно сеять зерна в воду.
А Пама, выведав, как ему казалось, всю правду и, убедившись, что святитель не умеет заклинать духов огня и воды, предложил пройти испытания...
Для испытания Усть-Вымские зыряне прорубили на льду посреди реки две проруби, а потом запалили пустую избу на краю села.
Когда они сказали, что все готово, Святитель встал.
— Пойдем, Пама... — сказал он.
— Так ты точно не умеешь заклинать огонь? — снова спросил Пама, испытующе глядя на Стефана.
— Нет! — ответил Стефан. — Не умею. Но пойдем, Пама. Пойдем на суд Божий.
И, взяв за руку колдуна, повел к горящей избе.
И Пама пошел с ним.
Он все еще надеялся, что Стефан, не имеющий никакого заступничества у духов огня, испугается. Но вот уже вплотную подошли к горящей избе, уже начала тлеть от нестерпимого жара одежда на Паме, и больно стянуло пересохшую кожу на лице... И всего несколько шагов оставалось, чтобы войти в огненную купель.
Пама искоса взглянул на Стефана и от удивления остановился — спокойным и отрешенным было лицо святителя. Ни тени сомнения или страха не различил на нем Пама... А Пама умел смотреть, всегда узнавая то, что пытались скрыть от него люди. Но нет... Не было на лице Стефана и скрытого страха.
— Чего ты замедлил, Пама? — сказал Стефан. — Уже недалеко идти...
И тогда нестерпимый страх проник в сердце смелого и умного Памы. Пораженный, понял он, что напрасными были его расчеты на малодушие соперника — не остановится он, а, держа за руку его, Паму, войдет в заполненную шумом огня избу.
— Пойдем... — повторил Стефан, и снова поразился Пама.
В голосе святителя не было и нотки торжества, только печаль и сострадание...
— Не навык я огонь обижать, — выдернув свою руку из Стефановой руки, проговорил Пама.
И снова ни тени торжества не промелькнуло на лице святителя.
— Тогда надо идти, Пама, в воду... — с печалью и состраданием произнес он. И кивнул на проруби, чернеющие посредине Выми. Белым паром дымящейся воды были окутаны они.
Пама сам придумывал и это испытание.
Взявшись за руки, Пама и Стефан должны были войти в одну прорубь и, пройдя метров сто подо льдом, выйти в другую.
— И воду... не навык... — с трудом выдавил Пама.
Он совсем растерялся.
Страх сковал его мускулы, и рядом со святителем Стефаном этот сильный и умный человек, искушенный во всяческих спорах, казался сейчас маленьким, трусящим за свою ложь ребенком.
Но иначе и не бывает…
Всегда ложь и хитрость, в какие бы одежды ни рядились они, кажутся ничтожными рядом с правдой. И если люди иногда и не замечают этого, то только оттого, что и сами лгут и не различают ложь и правду.
Но зыряне, сердца которых были чисты и просты, сразу увидели, что произошло. Сразу увидели они величие святого, принесшего им Слово Божие.
И тогда обида помутила рассудки их, и они бросились на Паму, чтобы растерзать его, но Стефан не допустил расправы.
— Отпустите его! — сказал он и добавил, что пути к спасению не закрыты ни для кого. Нужно лишь раскаяться в своих прегрешениях и, обратив мысли к Истинному Богу, молить Его о прощении.
И отступили зыряне от своего бывшего учителя и дали ему беспрепятственно уйти.
Мы не знаем, раскаялся ли Пама...
Известно только, что он ушел из Пермской земли и видели его уже на Оби, за Камнем, как называли тогда Уральские горы. Там, у береговых остяков, основал он селение Алтым. И словно бы вместе с Памой, все злые духи отступили от Пермской земли. Одна за другою росли по всем ее уголкам часовни и церкви.
11.
Пырос, Коряжма, Гам, Усть-Вымь...
Разрушая языческие капища и строя новые церкви, Стефан поднимался, вверх по Вычегде, и изменялось с его появлением само течение времени.
Здешние события уже не смешивались в скопище случайностей, а превращались в Историю, наполненную смыслом и сокровенной красотою.
Через пять лет проповеди Стефана фактом стало существование пермской церкви. Для устроения церковной жизни Перми насущно необходим был свой епископ. «Земля та властно требовала себе епископа, - пишет Епифаний, - поскольку до митрополита и до Москвы было так же далеко, как далеко от Царьграда до Москвы».
В 1383 году, прибыв в Москву, Стефан рассказал великому князю Димитрию Иоанновичу и митрополиту Пимену о результатах своей проповеди среди зырян и попросил создать Пермскую епископию.
Сам Стефан, как пишет Епифаний: «не добивался владычества, не вертелся, не старался, не выскакивал, не подкупал, не давал посулы… Нечего ведь было ему и дать, ибо богатств он не стяжал», но ни князь Дмитрий Иванович Донской, ни митрополит с собором епископов не нашли никого достойнее самого Стефана, чтобы занять епископскую кафедру в Перми.
1383 год памятен в нашей истории приходом Тихвинской Чудотворной иконы Божией Матери. Еще он памятен возведением в пермские епископы крестителя зырян.
В московской летописи под 6891 (1383-1384) годом сделана запись: «Тое же зимы Пимен, митрополит на Москве, два епископа постави: Михаила епископом Смоленску, а Стефана, нарицаемого Храпом, епископом в Пермь».
Посвящение совершилось во Владимире.
В ту пору Стефану, как утверждает летопись, не было и сорока лет.
Теперь Стефан сам мог посвящать своих учеников — в зависимости от их успехов в книжной грамоте и усердия в вере — кого в священники, кого в дьяконы.
Усть-Вымь сделалась кафедральным городом новой православной епархии. Здесь, устроив домовый Архангельский монастырь, и жил святитель Стефан.
Отсюда, на север — по Выми, на восток — по Вычегде, растекалась по Пермской земле православная вера.
Дни святителя проходили в непрестанных трудах.
Известно два основанных Стефаном монастыря: монастырь Спаса Нерукотворенного Образа в нынешнем селе Ульяново и Стефановская обитель — в нынешнем селе Вотче.
Любовь к пермскому народу, которому принес святитель Стефан свет христианства, проявилась не только в миссионерской деятельности. В годы епископского служения Стефана, мы видим его заступником и ходатаем зырян не только перед Богом, но и перед светскими властями.
12.
Летопись свидетельствует, что в 1386 году епископ Стефан ездил в Новгород. Поездка эта была связана с необходимостью утихомирить новгородских ушкуйников, сильно досаждавших пермякам.
Ушкуйниками называли тогда новгородскую вольницу, сбивавшуюся в вооруженные отряды и промышлявшую разбоем. Эти ватаги были сравнимы с настоящей армией. И понятно, что набеги ушкуйников на пермские земли несли разорение краю.
Необходимо было срочно остановить ушкуйников, тем более что, как выяснилось, действовали они едва ли не по благословению Новгородского архиепископа, посчитавшего создание Москвой Пермской епархии вторжением в его архиепископию.
«Лета 6893 (1385 г.) владыко новугородский разгневан бысть зело, - како посмел Пимен митрополит дати епархия в Перме, в вотчине святей Софии, и послал дружинники воевати Пермскую епархию», - сообщает Вычегодско-Вымская летопись.
В военном отношении, как свидетельствует летопись, вопрос был решен достаточно просто:
«Позвал владыко Стефан устюжан, им бы беречи Пермскую землю от разорения, устюжане побили новгородцев под Чорной рекой, под Солдором. Лета 6894 (1386 г.) новугородцы со двиняны воевали по Волге, а, идучи оттуда, великого князя волости и вычегодские, и устюжские воевали ж. И князь Димитрий ослушников побил»...
И тем ни менее Стефану хотелось найти мирное решение проблемы. Поэтому-то и отправился Святитель в Новгород.
Может быть, он и испытывал опасения, отправляя в далекий путь, но оказалось, что в Новгороде давно уже наслышаны о подвигах святителя, и владыка новгородский архиепископ Алексий, посадники и бояре приняли его как дорогого гостя. Вече постановило: удовлетворить справедливые жалобы епископа, представить виновных на суд веча, а всей новгородской вольнице воспретить впредь заходить в пределы Пермской епархии.
«Отпущен владыко Стефан от Ноугорода с милостью и дарами», - говорится в летописи.
Вот так, опять-таки прежде всего Словом Божиим, и удалось святителю Стефану отвести беду от своей паствы. Больше о походах ушкуйников на пермяков ничего не известно.
А в 1387 году в Перми наступил голод.
Как свидетельствует народное предание, возвращаясь в Усть-Вымь, Святитель остановился в деревушке, где толпа зырян встретила его словами:
— Степане, Степане, ми и ур и кан-яс бара сеям!
Зыряне не жаловались.
Они каялись перед своим учителем, что нарушают его наставления. Обращая их в православную веру, Стефан запретил им употреблять в пищу мышей, белок и лесных кошек.
Больно сжалось тогда сердце святителя. Собрав все имеющиеся у него деньги, он отправил людей в Вологду, и те закупили там хлеб. Этот хлеб и раздавал Стефан своей голодающей пастве.
Известно, что несколько раз епископ Стефан ездил и в Москву.
Духовный авторитет святителя был настолько велик, что без его участия не могло быть принято ни одно важное решение, касающееся жизни Русской Православной Церкви.
В 1390 году митрополит Киприан вызвал Пермского святителя в Москву на Собор по церковным делам.
Уже подъезжая к Москве, Стефан вспомнил, что в стороне от его дороги, верстах в десяти, остается Троице-Сергиев монастырь, где жил тогда преподобный Сергий Радонежский. Времени заехать уже не оставалось, и Стефан приказал остановиться. Сойдя с повозки, сотворил молитву, а потом благоговейно поклонился в сторону монастыря.
— Мир тебе, духовный брате! — сказал он.
Сергий Радонежский находился в это время в трапезной.
Прервав трапезу, на глазах у изумленной братии он встал вдруг и, сотворив молитву, произнес:
— Радуйся и ты, пастырь стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобою.
Когда же после трапезы братия приступила к нему, прося объяснить, что значат эта молитва и эти слова, Сергий ответил:
— Это Стефан-епископ, спешащий в Москву, остановился на своем пути и поклонился Святой Троице, и нас грешных благословил...
Вот подлинные слова Четий-Миней об этом: ученики Сергия «уведаша истинно бывшую вещь и удивляхуся о прозорливом даре, отцу их от Бога данным».
Удивляемся и мы, видя, чего достиг Святитель Стефан своей праведной жизнью за двенадцать лет своего апостольского служения.
13.
В Москве, тихо уснув, без страданий и представился Стефан ко Господу в праздник Преполовения Пятидесятницы, вечером 26 апреля 1396 года...
По повелению благочестивого государя Василия Дмитриевича тело его предано было земле на царском дворе, на территории нынешнего Кремля, «в монастыри Святого Спаса, в церкви каменой».
Мощи Стефана лежали в Спасо-Преображенском храме открытыми до нашествия поляков в Смутное время, когда их скрыли под землей.
При проводившейся в середине XIX века реставрации Спаса-на-Бору его южный придел был освящен в честь святителя Стефана Пермского, а северный - в честь святого Прокопия.
14.
Существует предание, что святитель Стефан и после кончины не оставлял дела просвещения зырян.
Рассказывают, что летом 1396 года на реке Вишере появилась лодка, плывущая против течения. В лодке никого не было, но на другой берег Вишеры вышел седовласый старец и приказал народу чествовать драгоценное сокровище, которое Бог посылает им.
Когда лодка подплыла в берегу, изумленные вишерцы увидели в лодке икону Богоматери, пред которою еще теплилась свеча…
Назад к списку